Сенатор Маккарти

Кандидата от республиканцев должен был определить конвент в Чикаго, проходивший в июле 1952 года. В нём, естественно, принял участие и сенатор от Висконсина. Временный председатель съезда, представляя его собравшимся делегатам, сказал: "если вам будут говорить, что Маккарти клевещет на невиновных людей ― попросите назвать хоть одного. Каждый, о ком говорил Маккарти, был либо уволен, либо тихо покинул службу. Мы "не повернёмся спиной" к доблестному бойцу морской пехоты сенатору Маккарти!" Аплодисменты продолжались несколько минут. Оркестр сыграл "Наш Висконсин" и "Гимн морской пехоты", а затем депутаты подняли заранее заготовленные плакаты с надписями "АЧЕСОН", "ХИСС", "ЛАТТИМОР", "RED HERRING".

Республиканский съезд назвал своими кандидатами на посты президента и вице-президента, соответственно, Дуайта Эйзенхауэра и Ричарда Никсона. Это сочетание как бы уравновешивало космополитическую и патриотическую компоненты внутри республиканской партии. "Политический генерал" Эйзенхауэр, выдвиженец Рузвельта, бывший президент прогрессивного и свободомыслящего Колумбийского университета в Нью-Йорке, считался либералом, близким по своим воззрениям к верхушке демократов; в частности, его поддерживала демократическая "Нью-Йорк таймс" и лично её редактор Сольцбергер. Никсон считался представителем патриотических сил Америки.

Инфильтрация лиц двойной лояльности и врагов американского народа в государственные структуры при правлении демократов стала одной из главных тем предвыборной кампании республиканцев. Никсон не уставал повторял, что "победа демократов принесёт нашей стране ещё больше Элджеров Хиссов, ещё больше атомных шпионов, ещё больше кризисов". Он напоминал избирателям о попытках укрывательства Хисса администрацией демократов, "вместе того, чтобы разоблачить его ещё много лет назад". В октябре 1952 года, выступая по национальному телевидению, Никсон снова обратился к делу Хисса и сказал, что оно показывает, сколько вреда может один человек нанести своей стране, если он оказывается лояльным не ей, а иностранному государству. В конце речи он коснулся и кандидата в президенты от демократов: "м-р Стивенсон был "свидетелем репутации" Хисса, он свидетельствовал, что Хисс ― честный и порядочный человек".

Сенатор Маккарти вносил вклад в общее дело. В своих выступлениях он именовал Эдлая Стивенсона "неотъемлемой частью группы Ачесона-Хисса-Латтимора". Перед выборами Маккарти произнёс речь на званом обеде в Чикаго, в которой допустил "случайную" оговорку в имени демократического кандидата: "Элджер… я хотел сказать, Эдлай…". Присутствовавшие рассмеялись, но демократы были в ярости.

Состоявшиеся в ноябре выборы принесли победу республиканскому кандидату на пост президента, впервые за последние 20 лет.

Избирательная кампания самого Маккарти была для него гораздо более лёгкой, чем 6 лет назад. Его поддержали лидеры партии в штате: Колеман, председатель Добровольного республиканского комитета; губернатор Коулер. В поддержку Маккарти выступил и кандидат в вице-президенты Никсон.

Единственным проблемным эпизодом его кампании стало посещение Висконсина Эйзенхауэром. В конец лета ― начале осени на кандидата в президенты от республиканской партии оказывалось со стороны либерально-космополитической группировки сильное давление с целью заставить его отмежеваться от Маккарти. Журнал "Nation" взывал ксовести Эйзенхауэра. В предвыборной поездке от Южной Каролины до Северной Дакоты Эйзенхауэру предстояла остановка в Висконсине. Однако, вопреки надеждам либералов, кандидат в президенты предпочёл не вступать в конфликт с популярным в стране политиком, притом принадлежащим к его собственной партии. Прибыв в штат, он появился на митинге вместе с Маккарти. Многих интересовало, что скажет Эйзенхауэр в связи с критикой со стороны Маккарти Дж. Маршалла, его прежнего начальника. В подготовленную для произнесения в Милуоки предвыборную речь Эйзенхауэр включил было абзац в защиту Маршалла. Но не зачитал его. В Милуоки же он призвал к переизбранию Маккарти. Сольцбергер, редактор "Нью-Йорк таймс" прислал в избирательный штаб Эйзенхауэра руководителю его кампании Шерману Адамсу[147] телеграмму: "Я поражён в самое сердце".