Семейные тайны

— Сынок, тебя пустят по кругу, как поднос с бутербродами, и ты это знаешь. Есть вещи, против которых ты бессилен, сколько ни сопротивляйся. До настоящего момента ты влачил жалкое существование. Не по своей вине. Но отныне ты сам отвечаешь за собственную судьбу.

Рей опять замолчал. Зажав между коленями удилище, он достал холодную банку пепси, открыл и с жадностью приник к ней.

— Нам со Стеллой показалось, что в тебе что-то есть, — продолжал он. — Мы по-прежнему так считаем. — Филипп опять поймал на себе его взгляд. — Но до тех пор, пока ты сам не поверишь в себя, мы не сдвинемся с места.

— Какое вам до меня дело? — вяло огрызнулся Филипп.

— Пока трудно сказать. Может быть, ты не стоишь нашего внимания. Может быть, вопреки всем нашим усилиям, ты в конечном итоге вернешься на улицу мошенничать и торговать наркотиками, как прежде.

Вот уже три месяца он имеет приличную постель, регулярное питание и интересные книги, а книги — одно из его тайных пристрастий. При мысли о том, что он может утратить все это, к горлу опять подступил комок, но он лишь пожал плечами.

— Как-нибудь не пропаду.

— Если «как-нибудь не пропаду» — это все, чего ты хочешь, значит, будь по-твоему. Здесь ты можешь иметь дом, семью, настоящую жизнь. Здесь у тебя есть шанс найти свое истинное призвание. Не устраивает такая перспектива, что ж, дело твое.

Рей вдруг стремительно подался вперед, и Филипп сжал кулаки, готовясь отразить удар. Но тот лишь задрал на нем рубашку, обнажив свежие шрамы на его груди, и сказал спокойно:

— Можешь возвращаться к этому.

Филипп посмотрел в глаза седому мужчине. Они полнились состраданием и надеждой. И тогда он вновь представил себя истекающим кровью в канаве на углу улицы, где человеческая жизнь ценилась дешевле дозы кокаина.

Филипп опустил голову в ладони.

— Ради чего вы стараетесь?

— Ради тебя, сынок. — Рей провел ладонью по его волосам. — Ради тебя.

Безусловно, он не исправился за одну ночь. Но он начал меняться. Родители заставили его поверить в себя. Для него стало делом чести хорошо учиться в школе, трудиться, доказывая себе и окружающим, что он достоин носить фамилию «Куинн».

И он доказал. Он отшлифовал и отполировал уличного мальчишку, вылепил из него интеллигентного молодого человека с удачно складывающейся карьерой.

Сейчас казалось, что время повернулось вспять. Он проводил выходные в своей комнате с зелеными стенами и добротной мебелью, из окон которой можно было любоваться лесом и болотами.

Только теперь он старался ради Сета.

ГЛАВА 2

Филипп стоял на носу яхты, которую решили назвать «Возлюбленная Нептуна». Он лично отпахал над ней почти две тысячи человеко-часов, претворяя чертежи в законченный шлюп.

Палуба из тиковой древесины и сверкающие снасти блестят в лучах сентябрьского солнца. Кабина — шедевр плотницкого мастерства. Гладкие шкафчики выструганы из натурального дерева, каюта по заказу клиента оборудована на четыре спальных места для близких друзей.

Прочное судно, красивое, восхищался Филипп. Обтекаемый корпус, глянцевая палуба, длинная ватерлиния. Настоящая жемчужина! Ортопеду из Вашингтона придется отвалить им кругленькую сумму за такое чудо.

— Ну и?.. — поинтересовался Этан, щурясь на солнце.

Филипп провел ладонью по гладкому планширю, над которым ему пришлось попотеть немало часов.

— Наша красавица заслуживает менее банального названия.

— У владельца денег больше, чем воображения. О ней уже молва идет. — Губы Этана медленно изогнулись в серьезной улыбке. — Боже всемогущий, Фил, у нее такой классный ход. Когда мы с Кэмом испытывали ее, я думал, он откажется от сделки. И знаешь, я бы не возражал.

Филипп потер большим пальцем подбородок.

— У меня в Балтиморе есть приятель, художник. В основном он занимается изготовлением рекламы — для отелей, ресторанов и так далее. Но иногда работает и по частным заказам, пишет картины. И каждый раз, как продает очередное творение, места себе не находит. Не любит расставаться со своими полотнами. Я только теперь начинаю его понимать.

— И ведь это наше первое судно.

— Но не последнее.

Филипп удивлялся себе. Он никак не предполагал, что так увлечется семейным бизнесом. Идея основать судостроительную компанию принадлежала не ему. Сам бы он в жизни до подобного не додумался. Он считал, что братья втянули его в безумную нелепую авантюру, изначально обреченную на провал, и говорил им об этом открыто.

Но, разумеется, оставаться в стороне он не мог и сразу взял на себя заботу об аренде помещения, приобретении лицензии и необходимых средств производства. А чего он только не натерпелся, когда они строили «Возлюбленную Нептуна»! Занозы, ожоги от горячего креозота, ноющие мышцы после долгих часов тяжелого физического труда!

И не напрасно, признавал сейчас Филипп, стоя на палубе шлюпа, грациозно покачивающегося на воде.

Теперь придется все начинать сначала.

— Как я понял, вы с Кэмом уже взялись за новый проект?