Семейные обязательства

- Лучше не бывает, - кивнул отец Георгий. – Но не спеши радоваться. И Ульрих, и его возможная дочь нужны… скажем так, неким нехорошим людям для организации государственного переворота. Если отец императора – маг, значит, Император не имеет прав на священный престол Гетской империи. Даже если Александр благословлен – это неважно. Всему миру Благословение не покажешь, а если по городам и весям будут твердить о том, что на троне чуть ли не Антихрист, доказать обратное очень сложно. Ульрих – козырь в этой игре, а Елизавета, твоя работодательница, пойдет вторым номером. Скорее всего – на костер, хоть она и не колдунья. Зато дочь колдуна, а в империи это совсем недавно перестало быть преступлением. Зато если вернуть прежние порядки, как многим хочется – снова будет. Кстати, тем, кто поможет сорвать заговор, светит большая благодарность… Это я про тебя, если что.

- Вторая война принцев? – деловито поинтересовался Эрик. – На этот раз ради возвращения старых-добрых устоев? Мерзкая идея. Я, сам понимаешь, к Александру теплых чувств не питаю, но вынужден признать, что при нем нашему брату в империи жить стало получше. Ладно. Верю. Ну и, конечно, - тут его голос стал совсем ехидным, - благодарность манит, мы, наемники, лишней денежкой не брезгуем. Я даже не буду спрашивать, почему ты, епископ, слуга Божий, не хочешь отдать трон кому-нибудь с Благословением. Видно, достали тебя твои же собственные… братья? Или как там клир друг — друга величает? Да не пыхти ты, ежу понятно, что это священники возмутились, опосля разрешения магии.

- До чего умный еж, - не придумал ничего получше отец Георгий.

- Ну не тупее валенка, - кивнул Эрик. – А еще понимаю, что Елизавету никто на костер не потащит, раз она не маг, это ты меня застращать пытаешься. Главная для нее опасность – оказаться свидетелем в поганом замесе. Кстати, Казимир, он же Ульрих, на предположение о том, что барыня – его дочь, высказался весьма пренебрежительно и категорически отрицал родство. Но, признаю, тут даже для свидетелей угроза нешуточная. И что ты планируешь делать?

Отец Георгий вздохнул и выловил из стакана с компотом дольку яблока. Прожевал кисло-сладкий кусочек, поднял глаза на Эрика и негромко сказал:

- Мужа твоей барыни убили, потому что он докопался до грязных делишек церкви. Если бы она не уехала – и ее бы не пощадили.

- Темнишь, батюшка… - прищурился Эрик, - но пока все складно, нового ты мне почти не сказал. Однако ты не ответил. Что. Ты. Будешь. Делать? Ась, твоё преосвященство?

- Решать проблему. Всего-то и делов… - пожал плечами охранитель. – Но об этом я стану говорить с твоей барыней, уж извини. Это ее напрямую касается.

- Ладно. Приходи. Только я тебя умоляю, вымойся и переоденься. Смирение и нищенство – штуки хорошие, но если к хозяйской кошке пристанут блохи, скандал будет до горных вершин.

***

Ближе к вечеру, увидев на пороге охранителя, Эрик, расплылся в улыбке и поклонился.

- День добрый, Ваше Преосвященство! Пойдемте, барыня ждет.

И впрямь, отец Георгий без вонючего маскарада был солиден и величав, хотя все еще не слишком похож на епископа. Скорее — на зажиточного горожанина.

Для сутаны время не пришло.

Элиза смотрела на отца Георгия со светски-вежливой отстраненностью. Брать в руки чашечку с чаем она не решалась – дрожали пальцы, будто на морозе. Жарко натопленный камин не спасал.

Отец Георгий делал вид, что не замечает ее смятения. Давить на девчонку нельзя – взбрыкнет, как в прошлый раз, а ему нужно сотрудничество.

Эрик тихонько стоял в углу, не пытаясь вклиниться в разговор.

- Я в опасности? – спросила Элиза. Ее голос прозвучал чуть выше, чем обычно, выдавая страх и волнение.

- Да, Елизавета Павловна. Угроза серьезная. Но если уедете прямо сейчас – успеете ее избежать. Я дам вам письмо к провинциал-охранителю Гарца, он сможет вас защитить.

- Опять убегать? – воскликнула Элиза. – Снова? – она сжала пальцы так крепко, что побелели костяшки. Вздрогнула от боли – острый ноготь с модным в Гнездовске маникюром «зимний вечер» впился в кожу. Это стало последней каплей. Элиза подняла на охранителя сухие, злые глаза и негромко спросила:

- Зачем убегать? Кому я нужна, Ваше Преосвященство? Я не принцесса, не светская дама, не жена, не возлюбленная… Я сплошное «не». – Элиза отвернулась в сторону и продолжила говорить: - Когда-то я смеялась над женихом, считала, что это он – «не». Видимо, так мне мстит судьба. Я никто… просто незаконнорожденная, а теперь еще и воровка. Нужно как-то вернуть Казимиру… простите, Ульриху, его деньги, бумаги и перстень. Я думала, у меня есть на них право, но сейчас… - Элиза говорила отстраненно, как будто рассуждала вслух, не ожидая ответа от собеседника. – Хотя больше всего мне хочется его убить. Он виноват в смерти моей… матери, Елизаветы Луниной. Испортил артефакт, она забеременела, и появилась я. Как думаете, Ваше Преосвященство, - вздохнула Элиза, кто ее убил? Он? Неведомый мой отец? Или… я?!