Ее смерть показалась мне особенно печальной. Как рассказал мне полицейский, по их сведениям, после того, как семья разорвала с ней все контакты — как финансовые, так и эмоциональные, — она стала зарабатывать себе на выпивку проституцией. Казалось, при рождении она получила все возможные преимущества, однако тяга к алкоголю лишила ее всяческого самоуважения и привела к мучительной и унизительной смерти. Или же все было иначе? Возможно, какие-то тяжелые события в прошлом образовали в ее жизни пропасть, которую, как ей казалось, можно было заполнить только спиртным.
Мне было любопытно, какие семейные трагедии могли сдвинуть тектонические плиты в жизни Фелисити и привести к ее ранней смерти. Я надеялся, что родные смогут внести ясность на заседании коронерского суда. Как же я ошибался. Кроме меня и младшего полицейского, дававших показания коронеру, никто не пришел — это было печальное зрелище. Семья Бекендорфов прислала в суд заявления, в котором говорилось, что алкоголизм Фелисити уже давно лишил их дочери: они несколько раз отправляли ее в реабилитационный центр, однако она никак не могла бросить пить, и, как результат, несколько лет они с ней никак не контактировали. Они сожалели по поводу ее смерти, однако были убеждены, что ничем не смогут помочь суду.
Я написал полицейскому, который вел это дело, попросив сообщить семье про обнаруженный у Фелисити рак груди. С учетом потенциальной генетической составляющей, мне казалось, что им следует об этом знать. Ее рак никоим образом не способствовал ее смерти, однако я посчитал это важной находкой из-за потенциального наследственного фактора, так что включил информацию о нем в отчет о вскрытии, который, смею предположить, удосужился прочитать только коронер.
Фелисити начала злоупотреблять алкоголем еще в юности. Судя по всему, она была очень молодой, когда пристрастилась к спиртному, а молодые люди не особо задумываются о смерти — она кажется им чем-то очень отдаленным и неосязаемым. Даже те, кто постарше и понимает, что последствия долгосрочного употребления уже не за горами, все равно нередко продолжают злоупотреблять, так что сложно представить, чтобы те, кто моложе сорока, начали массово задумываться о своих рисках и поменяли свои привычки. Для людей на четвертом десятке крайности — будь то в сексуальном или социальном поведении — почти не несут немедленных последствий. Они оглядываются по сторонам и видят, что очень многим это сходит с рук. Когда же они все-таки доживают до сорока, все начинает меняться.
Глава 11
«Когда я встретил Зоуи, это была любовь с первого взгляда. Мы женаты уже шестнадцать лет. Как мне кажется, с нашим браком все было хорошо, но примерно полтора года назад мы стали гораздо реже заниматься сексом — она сообщила, что потеряла к нему интерес.
Я не думал, что Зоуи могла мне изменять, пока в начале этого месяца, придя с работы, не увидел, как она проскользнула в ванну. Мне показалось, что она вытирала полотенцем косметику с лица. Я спросил ее об этом, но она все отрицала. Осмотрев полотенце, я увидел на нем явные следы. Я решил, что она с кем-то встречается. Она снова все отрицала. Затем сказала: „Я больше не люблю тебя, Марк“. Наша дочь услышала это и заплакала. На этом разговор был окончен.
На следующий день, придя с работы, я спросил, хочет ли она расстаться. Она ответила, что любит меня, но не совсем так, как того хотелось бы мне. Мы решили оставить все как есть. На следующее утро мы оба были довольными: она даже предложила мне кое с кем познакомиться и сказала, что ближе друга у нее нет. Я ответил, что с радостью с ней встречусь, на что она сказала, что это не „она“, а „он“. Тогда-то все и встало на свои места. Думаю, у нее уже год были отношения. Она рассказала, что ее друга зовут Гэри, он ее лучший друг, очень помог ей, и она может говорить с ним, когда нет возможности поговорить со мной, потому что я слетаю с катушек. Она отрицала, что у нее были с ним отношения. Я же знал, что были. Я пошел на работу, но мне стало так не по себе, что пришлось вернуться домой.
Пока Зоуи была на работе, я порылся в ее вещах и нашел номер телефона Гэри. Я позвонил ему, он взял трубку, и я сказал, что знаю об их дружбе и что Зоуи хочет, чтобы мы встретились и пропустили по стаканчику. Я сказал, что не могу на это пойти. Он ответил, что ничего страшного, просто поддерживал Зоуи, когда она в нем нуждалась.
Я позвонил Зоуи на работу в 14:00, но она уже ушла. Она пришла домой только в 17:45. Думаю, она провела это время с Гэри. Я, конечно, не горжусь собой, но около месяца по вечерам проверял ее нижнее белье и примерно шесть раз находил следы спермы на трусиках.