Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни

При такой концентрации поражаются более сложные, специализированные клетки коры головного мозга. Если же употребление спиртного продолжается со скоростью, при которой его всасывание значительно опережает его расщепление печенью, то концентрация в крови увеличивается, и расслабляющий эффект доходит до нервных клеток среднего мозга. При уровне в один-полтора промилле речь начинает становиться невнятной, ходить становится труднее и некоторым может уже стать плохо.

На уровне в два промилле многих начинает рвать, а походка становится неровной. При более высокой концентрации может наступить ступор и даже кома, так как нарушение активности нервных клеток распространяется на продолговатый мозг — древнюю часть нашего мозга, которая, независимо от получаемых от начальства инструкций, контролирует жизненно важные функции нашего организма.

Любой человек, будь то даже заядлый пьяница, при достижении уровня в три промилле рискует умереть.

Пьяные люди нередко получают смертельные травмы: многие убийства спровоцированы алкоголем, а связанных с его употреблением несчастных случаев еще больше. Человек может упасть с лестницы; сгореть в пожаре, непреднамеренно устроенным пьяным человеком; замерзнуть насмерть, уснув в парке холодной ночью; утонуть, например свалившись в реку, когда остановился справить нужду по дороге домой; ну и, разумеется, захлебнуться неизбежной рвотой, когда бессознательное состояние наступает параллельно с сильным раздражением желудка.

Когда, будучи увлеченным молодым судмедэкспертом, я вдоль и поперек изъездил Лондон, ежедневно проводя огромное количество вскрытий людей, погибших внезапной, но не вызывающей подозрения смертью, в каждом морге я наталкивался не только на привычные инсульты и сердечные приступы, но и на огромное количество случаев смерти, спровоцированных алкоголем. По подсчетам Всемирной организации здравоохранения, более пяти процентов всех случаев смерти во всем мире связаны с алкоголем, а в возрастной группе от 20 до 39 лет этот показатель достигает поразительных 13,5 %. Причем пьяный человек вовсе не обязательно погибает в результате агрессивной стычки, падения с лестницы, пожара, холода, падения в воду или рвоты: порой убивает непосредственно сам алкоголь.

При концентрации выше трех промилле нервные клетки, расположенные в глубине мозга, которые отвечают за сердцебиение и дыхание, оказываются на грани ступора. Пульс при этом может замедлиться настолько, что богатая кислородом кровь перестанет попадать в жизненно важные органы. Или же мозг может оказаться не в состоянии осознать, что в крови накапливается углекислый газ и необходимо усилить дыхание, чтобы получать больше кислорода. Таким образом, если продолжить пить спиртное при достижении этого уровня, смерть сначала становится вполне возможной, затем очень вероятной, а в итоге и вовсе неизбежной.

Пока не пришли результаты токсикологического анализа, я понятия не имел, сколько на самом деле выпила Фелисити Бекендорф. В том, что она регулярно употребляла в больших количествах спиртное, не оставалось ни малейшего сомнения. Ее печень выглядела удручающе. Далекая от здорового вида гладкого ската, скользящего по просторам океана, она была больше похожа на нечто сморщенное и изъеденное ржавчиной, покрытое рытвинами и наростами, так как слишком долго пролежало на морском дне. При разумном использовании алкоголь способен сделать жизнь более яркой, однако пьющим людям приходится лавировать между его способностями как улучшить жизнь, так и сделать ее короче. Помимо вреда для печени и цирроза, алкоголь является фактором риска и многих разных видов рака. Кроме того, его потребление тесно связано с повышенным кровяным давлением, способным привести к сердечно-сосудистым заболеваниям, вероятно, деменции и, вне всякого сомнения, инсульту.

Мой друг Саймон, чьи родители вздохнули с облегчением, когда он все-таки сдал экзамены и поступил в медицинскую школу, стал анестезиологом. Мы остались с ним в хороших отношениях после того, как получили дипломы и начали проходить специализацию, однако виделись уже гораздо реже. Я убеждал себя, что все дело в том, как сильно мы оба были заняты. Возможно, мне стоило признать настоящую причину: я был не в состоянии угнаться за его пьянством. Я сам был далеко не трезвенником, однако любая встреча с Саймоном означала, что мне придется выпить так много — или наблюдать, как это сделает он — что приятного в этом будет крайне мало.

Однажды Саймон дежурил в больнице, однако, когда случилась неотложная ситуация и его вызвали, он не ответил. К моему превеликому сожалению, его обнаружили в пьяном ступоре и тут же уволили. Его страдания продлились недолго. Вскоре после этого у него случился инсульт, вызывавший мгновенную смерть. Ему было тридцать два.