Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни

Осмелюсь предположить, что Альфред Хуп не считал себя стариком, и вполне возможно, что те из нас, кому за шестьдесят, глядя в зеркало, видят себя в молодости. Самый очевидный индикатор возраста — набор веса, и, подобно Альфреду, я раздаюсь вширь. Надеюсь, никто не назвал бы меня толстым, но за несколько лет на пенсии я набрал лишние килограммы, и теперь мой ИМТ равен двадцати семи, что на два нездоровых пункта выше верхней границы нормы. Таким образом, впервые в моей жизни у меня официально избыточный вес. Я осознаю риски, связанные с ним, а с приходом COVID-19 они значительно усилились, но я так и не начал уделять достаточно много времени борьбе с ним.

Я замечаю, что другие люди в этой возрастной группе интересуются своим здоровьем и при первой возможности обсуждают его. Бумеры профинансировали новую индустрию ухода за собой. Немалую часть своей жизни мы тратим в попытках ее продлить, желательно в высоком качестве, и только и остается надеяться, что время, потраченное на заботу о здоровье, превзойдет то, что мы себе тем самым зарабатываем. Я говорю о стоматологии, гигиене полости рта, зубной нити, массажерах для десен, дорогих зубных щетках, педикюре, ортопедических вкладышах для обуви, уходе за волосами, ботоксе, пластических операциях, диспансеризации, эргономичных креслах, специальных лампах для чтения, остеопатах, мануальных терапевтах, оптометристах, солнцезащитных и обычных очках, контактных линзах, компрессионных чулках, коленных бандажах, занятиях йогой, магнитных браслетах… И все это для людей, которые, скорее всего, неплохо себя чувствуют. Многие из этой возрастной группы, я имею в виду не только богатых, сейчас завершают трудовую деятельность и тратят пенсию — как в прямом, так и в переносном смысле, — пытаясь замедлить свое неминуемое угасание.

Несмотря на все это внимание к себе, мы терпим фиаско в основах: лишь немногим из нас удается поддерживать здоровый вес. В возрастной группе от шестидесяти шести до семидесяти четырех у 75 % из нас либо ожирение, либо избыточный вес.

Бумеры моложе справляются ненамного лучше, но те из нас, кто родился после войны, но до середины 1950-х, самые толстые. К тому же мы чаще всего попадаем в больницу по причинам, напрямую или косвенно связанным с ожирением. В этом нас, конечно же, поддерживают более молодые налогоплательщики.

Какого бы вы ни были возраста, в вопросах ожирения царит большое неравенство. Среди определенных этнических групп, людей с низкими доходами и теми, кто недоучился в школе, уровень ожирения намного выше среднего. У мужчин избыточный вес встречается чаще, чем у женщин, однако женщины чаще мужчин страдают от ожирения. А еще у гораздо большего числа женщин широкая талия. Это имеет важное значение, потому что окружность талии считается надежным индикатором риска развития диабета, сердечно-сосудистых заболеваний и многих других проблем со здоровьем. Желательный размер талии составляет менее 80 см у женщин и менее 94 см у мужчин. Если очень высоким это покажется абсурдом, вполне здоровой можно считать окружность талии, равную половине роста. Среди бумеров у 85 % женщин и 74 % мужчин размер талии выходит за все разумные рамки, и я, опять же, с прискорбием обнаружил, пусть и совсем недавно, что присоединился к большинству.

Мы поколение Фальстафов, только вот мы, бумеры, практически все были худыми детьми — во времена нашего детства уровень детского ожирения был ничтожно мал, и достаточно лишь взглянуть на старые семейные фотографии, чтобы подтвердить, насколько мы были тощими. Большинство оставались худыми и немалую часть взрослой жизни. Папки с делами, которыми я занимался, начинаются с 1987 года, и фотографии тел того периода демонстрируют популяцию, которая настолько худее, что мне с трудом верится, что мы принадлежим к одной нации, причем эта закономерность наблюдается независимо от возраста или причины смерти покойных. Когда бумеры были маленькими, их воспитывали взрослые, которые были как минимум на несколько сантиметров ниже современных, только вот при этом они были куда стройнее: отцы тогда весили в среднем всего 65 килограммов, а матери — 55. Лишь незначительная часть страдала ожирением.

Целая нация прибавила в весе, и причина этого для нас не загадка. Общая картина местами запутанная, но, если говорить проще, все дело в сидячем образе жизни и всеобщем доступе к дешевой, готовой еде, большая часть которой содержит огромное количество жира и сахара, поскольку призвана приносить удовольствие, чтобы нам хотелось добавки. Между тем не все мы одинаково толстые. Графики демонстрируют неуклонное увеличение веса с возрастом. Можно ли этого избежать? И не потому ли мое поколение самое толстое, что мы попросту принадлежим к последней возрастной группе, после которой начинается процесс дряхления и усыхания?