Семь цветов страсти

В ресторане оказалась масса знакомых — почти вся съемочная группа Алана. К нашему столику подходили, чтобы поздравить меня с удачным эпизодом.

— Такая сенсация — отснять убойный кадр с первого раза! — восклицал оператор Фрэнк Сити. — С Аланом этого еще не бывало. Жуткий деспот. По этому признаку — гений. Всех измучил. Ваш «Сергей» сегодня тоже плакал. Но уже после прощания с «Дусей» — от злости на мсье Герта.

— Не преувеличивай, Фрэнк, — сразу завелся Алан. — Я его ничем не обидел, только сказал, что он похож на русского, как я — на Адольфа Гитлера.

— Ну тогда выпейте мировую, я сейчас приведу Джона. У тебя, если честно, есть что-то от фюрера.

— Ты-то откуда стал таким «руссковедом»? — поинтересовалась я. — С Дикого Запада — на дикий Восток?

— Не смейся. Я много читал. Классику и современных авторов. Готовился — это же, знаешь, не рекламу снимать и не «кассовики» в три плевка… В Киев ездил, в Москву… Это замечательный, гостеприимный народ и очень похожи на нас, американцев.

К столику подошли Фрэнк с Джоном, и, наверно, с полчаса, усевшись с нами, мужчины выясняли личные и творческие проблемы, завершив перемирием под виски.

— А ты, Ал, не очень-то губы распускай на мою партнершу, — улыбнулся Джон, покидая наш столик. — Знаешь, о ком она мечтает? О Микки Рурке. Да-да. Так мне в пылу страсти и шептала… До завтра. Приятного вечера.

— Слушай, давай сбежим в номер? Горячее притащат туда. Танцевать же ты не собираешься? — Алан с сомнением посмотрел на мой туалет.

— Пошли, — охотно согласилась я. — Платье надето специально для тебя, чтобы раздевать было интереснее.

Алан зарычал от страсти.

— Прекрати! Мы не в джунглях. Французские пуритане, ошибочно считающие себя развратниками, не поймут, если я завалю тебя прямо на этот стол.

Номер Алана действительно оказался шикарным. За стеклянной стеной угловой гостиной светились огни Елисейских полей, так что в комнате стояло праздничное серебристое мерцание.

— Не будем зажигать света, ладно? — Алан прижался ко мне прямо у порога, обозначив выступом своего тела, что ему не терпится приступить к делу.

— Раздень меня, — еле прошептала я, благодаря судьбу, что после жутких недель одиночества она прислала именно этого злодея и насильника.

Злодея и дикаря. Конечно же, я не сомневалась, что он просто сорвет с меня платье, поэтому и выбрала фасон с легко отстегивающимися бретельками. Разделаться с тоненьким бюстгальтером и нежными трусиками для клешней Алана вообще не составляло труда. Через пару секунд я была свободна от цивилизации, как Ева, помогая раздеться «дикарю». Но не тут-то было — эти замедленные изводящие игры не для его орудия, грозящего разорвать вечерние брюки. Пуговицы от сорванной сорочки горохом раскатились по паркету, и мы рухнули на ковер, отшвырнув к окну кофейный столик. В дверь постучали.

— Ваш ужин, — угодливо сообщил официант.

— Внесите, — сказал Ал, не прекращая «военных действий».

Он уже сидел на мне, стягивая через голову не желавшую развязываться «бабочку». Вышколенный французский официант, мгновенно оценив обстановку, осторожно объехал нас, закатив столик с тарелками в угол.

— Я приду за своей тележкой попозже.

— Можешь не торопиться, — бросил Ал и приступил к нападению.

Я вспомнила сразу все наши приключения и со звоном в висках рухнула в бездну. Но не успел еще официант затворить за собой дверь и мой полет набрать скорость, а «злодей» корчился на моей груди в финальном экстазе.

— Прости, я жутко умотался. Честное слово, этот фильм сделает из меня импотента, — пробормотал он в мою не тронутую ласками грудь.

— Сойдет для начала, — успокоила я, и мы с удовольствием рванулись к доставленному ужину.

— А знаешь, это даже к лучшему — ничего не успело остыть. Терпеть не могу холодный жульен и спаржу в застывшем масле. — Я вернула на место укатившийся стол и быстро организовала трапезу.

Ал надел черное кимоно и бросил мне банный халат.

— Хорошо, что твои чулочки не пострадали. Пригодятся для второго дубля.

Мы выпили за встречу, за удачу, за будущее, за прошлое. Я рассказала о наследстве, умолчав о господине Артемьеве. Ал завелся было с рассказом о проблемах «большого кино», но я сорвала дискуссионное выступление будущего светила провокационным выпадом:

— Тогда, в джунглях, ты творил со мной что-то невероятное. Помнишь, мы вздумали использовать лианы как качели и рухнули в колючки… Я жутко испугалась, что мы сломали твое орудие. А потом заставила тебя извлекать занозы из моих распухших ягодиц. Да и ты выглядел ужасно! Наверно, все же мы попали в ядовитый кустарник.

— Боль была адская. Как это мне удалось сохранить свой инструмент — не представляю! Просто жутко хотел тебя, Дикси, и это меня спасло. Как спортсмен на финише — открывается второе дыхание… Мы продолжили, а я выл от боли и от удовольствия…

— А когда меня укусил в спину жуткий рыжий муравей — я стерпела, дав тебе возможность довести дело до конца. Мы обосновались на берегу чудесного ручья. Но потом…

— Да, желвак вздулся в целую дыню. Помнишь, врач хотел везти тебя в больницу?