Читаем Семь светочей архитектуры. Камни Венеции. Лекции об искусстве. Прогулки по Флоренции полностью

Ранее я уже упоминал надгробие Томазо Мочениго. Как и на надгробии Морозини, здесь статуи добродетелей не несут в себе никакой насмешки, хотя сам факт, что они выдвинуты на первый план, усиливает то впечатление заносчивости и чванства, которым теперь веет от всех памятников. Кроме того, это самое позднее венецианское надгробие, о котором еще можно сказать, что оно принадлежит готическому периоду. Убранство его выполнено в грубовато-классическом духе, углы украшены бессмысленными фигурами в римских доспехах; впрочем, табернакль над ним еще готический, а лежащая фигура очень хороша. Оно было изваяно двумя скульпторами из Флоренции в 1423 году.

Следом за Томазо Мочениго дожем стал прославленный Франческо Фоскари, при котором, напомню, были осуществлены последние перестройки готического Дворца дожей; перестройки эти следовали форме, но не духу изначального здания, ибо в годы правления Фоскари произошли перемены, после которых в венецианской архитектуре уже не осталось ничего готического. Фоскари скончался в 1457 году, и его надгробие является первым значительным образцом ренессансного искусства.

При этом нельзя сказать, что перед нами особо выдающийся или особо характерный образец. Это надгробие примечательно прежде всего тем, что по нему можно проследить все недостатки раннего Ренессанса, когда достоинства этого стиля, каковы бы они ни были, еще попросту не развились. Его претензии на то, чтобы называться классической композицией, полностью перечеркнуты веяниями готического духа, который, находясь уже в последней стадии разрушения, все же проявляется то тут, то там; он уже ущербен до такой степени, что чем быстрее с ним покончат, тем лучше. Например, саркофаг опирается на своего рода трехлопастные арки; базы колонн по-прежнему имеют выступы; все надгробие перекрыто фронтоном, украшенным крокетами и пинаклями. Далее мы увидим, что идеальные образцы ренессансного стиля по крайней мере безупречны в своей безжизненности и изысканны в своей порочности; этот же памятник показывает, как остатки одного стиля душат зародыш другого, здесь все жизненные токи погребены в складках не то свивальника, не то савана.

Впрочем, для нашего разговора надгробие это представляет просто выдающийся интерес. Если вы помните, мы поставили цель проследить, как государственная гордыня постепенно прокладывает себе путь к надгробным памятникам и как, соответственно, убывают христианское смирение и упование к Небесам, притом что добродетели усопшего со все большей заносчивостью выставляются напоказ. Это надгробие – самое крупное и дорогое из всех, которые мы рассматривали; однако из религиозных символов мы видим здесь одну лишь фигуру Христа, совсем небольшую, играющую роль пинакля. В остальном же композиция столь же причудлива, сколь и безвкусна. Изначально порочную идею – ангелы раздергивают полог и смотрят вниз, на умершего, – каждый следующий скульптор использовал со все большим нажимом, но, подходя ближе к эпохе Ренессанса, мы обнаруживаем, что ангелы становятся все скромнее, а полог – все роскошнее. У пизанцев полог появился как мотив для включения в композицию ангелов, у скульпторов эпохи Ренессанса ангелы служат лишь «креплением» для полога, который становится все более массивным и усложненным. На надгробии Мочениго это уже целый шатер, подпертый по центру шестом; на надгробии Фоскари ангелы впервые отсутствуют вообще; полог же выполнен в форме огромного французского альковного балдахина, по бокам его поддерживают две крошечные фигурки в римских доспехах; они занимают место ангелов исключительно для того, чтобы скульптор мог показать: он знаком с разнообразными видами классического костюма.

Под балдахином находится саркофаг с лежащей на нем фигурой. Статуи Богоматери и святых здесь отсутствуют вовсе. Вместо этого на соответствующих местах находятся фигуры Веры, Надежды и Милосердия в половину человеческого роста; Умеренность и Сила стоят у ног дожа, Справедливость и Мудрость – у головы; все эти фигуры выполнены в полный рост, но признать их можно только по соответствующим атрибутам; если не считать того, что глаза Надежды возведены к небу, в их жестах и выражении лиц нет ничего характерного, это просто красивые венецианки в пышных придворных платьях; скульптору вполне приемлемо удались позы, рассчитанные на взгляд снизу. Разумеется, Силе невозможно придать позу, которая бы одновременно и отличалась грацией, и выражала ее суть, но скульптора той эпохи это нимало не смущает, и она стоит, томно откинувшись назад, будто вот-вот опрокинет свою колонну; Умеренность и Справедливость расположены напротив, левую руку первой и правую руку второй снизу разглядеть невозможно, поэтому они оставлены однорукими.

Перейти на страницу:

Все книги серии Non-Fiction. Большие книги

Семь светочей архитектуры. Камни Венеции. Лекции об искусстве. Прогулки по Флоренции
Семь светочей архитектуры. Камни Венеции. Лекции об искусстве. Прогулки по Флоренции

Джон Рёскин (1819-1900) – знаменитый английский историк и теоретик искусства, оригинальный и подчас парадоксальный мыслитель, рассуждения которого порой завораживают точностью прозрений. Искусствознание в его интерпретации меньше всего напоминает академический курс, но именно он был первым профессором изящных искусств Оксфордского университета, своими «исполненными пламенной страсти и чудесной музыки» речами заставляя «глухих… услышать и слепых – прозреть», если верить свидетельству его студента Оскара Уайльда. В настоящий сборник вошли основополагающий трактат «Семь светочей архитектуры» (1849), монументальный трактат «Камни Венеции» (1851— 1853, в основу перевода на русский язык легла авторская сокращенная редакция), «Лекции об искусстве» (1870), а также своеобразный путеводитель по цветущей столице Возрождения «Прогулки по Флоренции» (1875). В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джон Рескин

Культурология
Введение в буддизм. Опыт запредельного
Введение в буддизм. Опыт запредельного

Евгений Алексеевич Торчинов — известный китаевед и буддолог, историк философии и культуры Китая, доктор философских наук, профессор, лауреат премии Санкт-Петербургского философского общества «Вторая навигация» за книгу «Введение в буддизм». В настоящее издание вошли три работы Е. А. Торчинова, которые можно назвать путеводителями в сложный, удивительный мир восточных верований и мистических практик.«Введение в буддизм» — самая известная работа Е. А. Торчинова и, пожалуй, лучшая русскоязычная книга о буддизме. В доступной форме читатель может ознакомиться с основами формирования и развития буддизма, разобраться в великом разнообразии его школ и направлений, узнать о базовых идеях и концепциях.Книга «Опыт запредельного» впервые была опубликована в 1997 году и сразу стала научным бестселлером. В этом труде подробно рассматриваются разнообразные типы религиозного опыта, а также связи религии с другими формами духовной культуры: с мифологией, философией и наукой. Читатель узнает о таких экзотических проявлениях религиозного сознания, как шаманские психотехники и мистериальные культы древнего Средиземноморья; прочитает о разнообразных практиках в даосизме, индуизме, буддизме и других религиях Востока и Запада.Небольшая работа «Путь золота и киновари» посвящена даосизму: древней философии, мистическим и алхимическим практикам, насчитывающим не одну тысячу лет.

Евгений Алексеевич Торчинов

Буддизм
Падение кумиров
Падение кумиров

Фридрих Ницше – гениальный немецкий мыслитель, под влиянием которого находилось большинство выдающихся европейских философов и писателей первой половины XX века, взбунтовавшийся против Бога и буквально всех моральных устоев, провозвестник появления сверхчеловека. Со свойственной ему парадоксальностью мысли, глубиной психологического анализа, яркой, увлекательной, своеобразной манерой письма Ницше развенчивает нравственные предрассудки и проводит ревизию всей европейской культуры.В настоящее издание вошли четыре блестящих произведения Ницше, в которых озорство духа, столь свойственное ниспровергателю кумиров, сочетается с кропотливым анализом происхождения моральных правил и «вечных» ценностей современного общества.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Фридрих Вильгельм Ницше

Философия
Этика. О Боге, человеке и его счастье
Этика. О Боге, человеке и его счастье

Нидерландский философ-рационалист, один из главных представителей философии Нового времени, Бенедикт Спиноза (Барух д'Эспиноза) родился в Амстердаме в 1632 году в состоятельной семье испанских евреев, бежавших сюда от преследований инквизиции. Оперируя так называемым геометрическим методом, философ рассматривал мироздание как стройную математическую систему и в своих рассуждениях сумел примирить и сблизить средневековый теократический мир незыблемых истин и науку Нового времени, постановившую, что лишь неустанной работой разума под силу приблизиться к постижению истины.За «еретические» идеи Спиноза в конце концов был исключен из еврейской общины, где получил образование, и в дальнейшем, хотя его труды и снискали уважение в кругу самых просвещенных людей его времени, философ не имел склонности пользоваться благами щедрого покровительства. Единственным сочинением, опубликованным при жизни Спинозы с указанием его имени, стали «Основы философии Декарта, доказанные геометрическим способом» с «Приложением, содержащим метафизические мысли». Главный же шедевр, подытоживший труд всей жизни Спинозы, – «Этика», над которой он работал примерно с 1661 года и где система его рассуждений предстает во всей своей великолепной стройности, – вышел в свет лишь в 1677 году, после смерти автора.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Бенедикт Барух Спиноза

Философия

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология