Семь ступеней Храма

— Нет, — наставник покачал головой, срываясь со своего импровизированного ложа и начиная расхаживать по помещению между адептами. На его лицо ложатся тени, и Мелиор хочет это скрыть, низко опуская голову. — Есть иные пути, бесславные, разрушающие.

Его голос затухает, но хранители ждут, застыв с поднятыми головами и перьями наизготовку. Мелиор посмотрел на меня и приподнял бровь.

«Что все это значит?» — безмолвно спросила я Мелиора, и он покачал головой, словно понял мой бессловесный вопрос.

— Высшие владеют такими пределами, о которых нам с вами лучше не знать, — сказал Мелиор с грустной полуулыбкой на губах, но все равно продолжил. — Они владеют пустотой. По пути забвения идут лишь те, кто сам того захотел, либо те, кого боги наказывают. Пустота поглощает разум, развеивая его в пыль, она питается душами, высасывая из них все светлое и темное. Пустота поглотит вас навсегда, отобрав не только ваши воспоминания, но и воспоминания тех, кто когда-то вас знал. Вы исчезните, словно вас никогда и не существовало.

— А Межмирье? — робко спросила Анни — та девушка, что беззаветно влюбилась в нашего ректора и до сих пор сидела со мной на лекциях у Аврелиана, ненавидя законы Олимпа так же, как ненавидела их я. Только это нас и роднило.

— Ирида и Драко справедливо правят землями мертвых, — сухо ответил Мелиор, все еще пребывая в каких-то своих невеселых думах. — Они соблюдают порядок, установленный высшими, и разумно распоряжаются тенями, кого-то оставляя в сумраке, кого-то направляя к свету. Этой темы мы еще коснемся, когда начнутся практикумы и общие занятия с престолами, — пообещал нам Мелиор, и Анни просияла. В столовой она обращала свой взор на пространственников чаще, чем остальные. И я подозревала, что престолы — это еще одна ее слабость, наряду с ректором.

Рука одного из хранителей взметнулась вверх, а я подумала о том, что хоть что-то в этом и моем мире схоже. Адепт, которого я заприметила среди остальных, пятерней убрал с лица длинные платиновые волосы, его стальные холодные глаза сейчас тревожно блестели, замерев на одной точке.

— Мелиор, простите, но вы не сказали, как Межмирье и земли мертвых связаны с хранителями? — спросил парень, нервно теребя перо в длинных пальцах. — Мы тоже становимся тенями?

— Нет, — с улыбкой ответил наставник, и я услышала единодушный возглас облегчения. — Хранители — это дети богов, которые рождены от смерти высших. Умирая, создатель распадается на сотни светящихся божественных искр, и они продолжают гореть в нас с вами, в каждом хранителе, который появляется во вселенной. Хранители навсегда остаются в мирах, населенных разумными существами, потому что они сами — выходцы этих миров. Вы обучаетесь в Храме для того, чтобы и дальше служить во благо.

«Все, но только не я!» — подумалось мне тоскливо, и я снова припомнила Аврелиана недобрым словом.

«Неужели ему придется умереть, чтобы я получила обещанную искру, или есть еще какой-то способ для того, чтобы поделиться своей божественностью? В первом случае, мне придется вечность торчать в Храме, а не семь лет, ожидая, пока Аврелиан не закончит свой небесный путь. Стану местным привидением или кем тут становятся неприкаянные души?»

— А до Храма хранителей тоже обучали в каком-то… месте? — полюбопытствовала Ани, а Мелиор кивнул, скривив губы.

— Было нулевое пространство, неприметное, серое, стерильное, как медицинский скальпель, — кисло ответил ей Мелиор. — Будем же благодарны Аврелиану и Злате, которым пришла в голову самая светлая мысль — мысль о создании дома для всех детей Олимпа.

От патетики у меня свело зубы и засвербело между лопатками, и я обернулась, желая удостовериться, что никто не прожигает мою спину пристальным взглядом. Ощущение, словно меня преследуют чьи-то глаза никак не проходило, но позади меня разместились всего лишь трое хранителей — девушка с волосами, стянутыми в хвост, и ее приятели, уткнувшие носы в раскрытые страницы учебников. Никто на меня не смотрел.

— На ближайших занятиях я в мельчайших подробностях расскажу вам о чести быть хранителем, — сказал Мелиор, снова опускаясь на бархатные подушки своего трона и прикрывая глаза. — Продолжим лекцию завтра, а сейчас отправляйтесь к Робусу, он как раз освободился. И не забудьте перекусить, — раздался нам вдогонку заботливый голос наставника. Я, разве что, слезу от умиления не пустила, потому что Мелиор носился с каждым из нас так, словно со своей божественной искрой.

— Здорово у них это работает, — догнал меня голос одного из хранителей, и я повернула голову, натыкаясь на взгляд серых глаз. — Ллойд, — представился парень, смахивая со лба длинную платиновую челку.

— Ты о чем? — спросила я его, желая поддержать беседу. Меня избегали, и никто, кроме Анни, не решался сидеть рядом или обращаться ко мне. За несколько прошедших недель такое отношение начинало раздражать.

— Их ментальная связь, — объяснил Ллойд свои мысли, легко коснувшись длинными пальцами виска. Мне приходилось запрокидывать голову, чтобы следить за движениями его пальцев, так Ллойд оказался высок.