Семь столпов мудрости

Очевидно, мне лучше было бы поскакать на «Дафферин» и уладить дела. Зейд был хорошим парнем, но определенно не обошелся бы без эскапад во время своего вынужденного отпуска; а нам нужен был мир именно сейчас. Фейсал послал со мной несколько аджейлей, и мы поспешили в Йенбо; в самом деле, я добрался туда за три часа, оставив свой раздраженный эскорт (не собиравшийся изнурять ни верблюдов, ни свои седалища ради меня и моей спешки) на полпути сзади — на той дороге через равнину, которая была уже знакома мне до боли. Солнце, которое было восхитительно над горами, теперь, вечером, сверкало прямо нам в лицо в белой ярости, мне приходилось прикрывать перед ним глаза рукой, как щитом. Фейсал дал мне скаковую верблюдицу (подарок от эмира Неджда его отцу), самое прекрасное и суровое животное, на котором я ездил. Позже она умерла от перегрузки, чесотки и пренебрежения самым необходимым на пути в Акабу.

По прибытии в Йенбо все пошло не так, как ожидалось. Зейд был уже на борту, а «Дафферин» отплыл этим утром в Рабег. Так что я сел, чтобы подсчитать, какая помощь от флота нужна была нам на пути в Веджх, и составить план по транспорту. Фейсал обещал ждать в Оваисе, пока не получит мой доклад, что все готово.

Первой трудностью был конфликт между гражданскими и военными властями. Абд эль Кадер, энергичный, но темпераментный губернатор, был завален обязанностями, когда стали расти размеры нашей базы, и Фейсал добавил к нему военного коменданта, Тефик-бея, сирийца из Хомса, чтобы тот заботился об артиллерийских припасах. К сожалению, не было никакого судьи, который определил бы, что такое артиллерийские припасы. Этим утром они поссорились из-за пустых сундуков для оружия. Абд эль Кадир запер склад и ушел на обед. Тефик пришел на набережную с четырьмя людьми, пулеметом и кувалдой и открыл дверь. Абд эль Кадер сел в лодку, подгреб к британскому сторожевому кораблю — крошечному «Эспиглю» — и сказал его смущенному, но гостеприимному капитану, что там и останется. Его слуга принес ему пищу с берега, и он проспал ночь в походной кровати на шканцах.

Я спешил, так что начал распутывать этот мертвый узел, заставив Абд эль Кадера писать Фейсалу о своем решении, и заставив Тефика передать мне склад. Мы привели траулер «Аретуза» к шлюпу, чтобы Абд эль Кадер мог управлять погрузкой спорных сундуков с его корабля, и наконец доставили Тефика на «Эспигль» для временного совещания. Дальше все пошло неожиданно легко, так как, когда Тефик приветствовал на мостике почетный караул (не совсем такой, как положено, но выставленный в политических целях), его лицо просияло, и он сказал: «Этот корабль взял меня в плен в Курне», — указывая на трофейную табличку с названием турецкой канонерки «Мармарис», которую «Эспигль» потопил в деле на Тигре. Абд эль Кадер так заинтересовался рассказом Тефика, что проблема отпала.

На следующий день в Йенбо прибыл эмир Шарраф как заместитель Фейсала. Он был могущественным человеком, быть может, самым способным из всех шерифов в армии, но лишенным амбиций: он руководствовался долгом, а не побуждением. Он был богат, и в течение многих лет был главным судьей при дворе шерифа. Он знал людей племен и обращался с ними лучше, чем кто-либо, а они боялись его, так как он был суров и беспристрастен, и скошенная вниз левая бровь (след от давнего удара) придавала ему зловещий, непреклонный и упрямый вид. Хирург с «Сувы» оперировал ему глаз и залатал большинство повреждений, но на лице осталось выражение упрека всем вольностям и слабостям. Я нашел, что с ним хорошо работать, он обладал ясным умом, мудростью и добротой, приятной улыбкой — его губы смягчались, в то время как глаза оставались ужасными — и решимостью всегда делать все как положено.

Мы согласились на том, что риск падения Йенбо, пока мы стремимся к Веджху, значителен, и что будет мудрым решением очистить его от припасов. Бойль дал мне эту возможность, сообщив, что либо «Дафферин», либо «Хардинг» будет приспособлен для перевозки. Я ответил, что, поскольку трудности будут суровыми, я предпочел бы «Хардинг»! Капитан Уоррен, чей корабль перехватил послание, счел это излишним, но привел «Хардинг» два дня спустя в лучшем настроении. Это был индийский корабль для перевозки войск, и на его нижней палубе были крупные прямоугольные люки на уровне воды. Линберри открыл их нам, и мы набили прямо туда восемь тысяч винтовок, три миллиона комплектов амуниции, тысячи снарядов, множество риса и муки, полным-полно форменной одежды, две тонны взрывчатки и весь наш бензин, вперемешку. Это было все равно что запихивать письма в ящик. В ничтожный срок корабль принял тысячу тонн груза.