Семь столпов мудрости

Десятого числа из Акабы прилетели два аэроплана. Мерфи и Джунор, пилоты, привыкли к слепням, которые набрасывались с воздуха на их сочное мясо. Одиннадцатого приехали другие бронемашины и Джойс, вместе со Стирлингом, но без Фейсала. Маршалл остался, чтобы организовать ему прием на следующий день; а там, где был Маршалл, всегда была надежность — способная душа, он управлял с выработанным юмором, не столько мятежным, сколько упорным. Прибыли Янг, Пик, Скотт-Хиггинс и багаж. В Азраке стало людно, и его озера снова отзывались голосами и всплесками тел, загорелых и худых, или загорелых и сильных, или цвета меди, или белых, в прозрачной воде.

Одиннадцатого прибыл и аэроплан из Палестины. К несчастью, Доуни снова был болен, а офицер штаба, занявший его место, еще новичок, сильно пострадал от качки в воздухе и забыл о том, что должен доставить нам сведения. Его довольно ясная уверенность, взгляд из мира законченного англичанина, не устояла перед потрясениями, самым ощутимым из которых была наша незащищенная беспечность здесь, в пустыне: никаких пикетов, наблюдательных постов, сигнальщиков, часовых, ни телефонистов, ни очевидного резерва, ни линий обороны, ни убежищ, ни баз.

Поэтому он забыл самую важную новость — что шестого сентября Алленби озарила новая идея, и он сказал Бартоломью: «А зачем мы будем возиться с Мессудие? Пусть кавалерия идет прямо в Афуле и в Назарет», — и так весь план был изменен, и огромная неопределенная атака заменила фиксированную цель. Мы не получили сведений об этом; но, расспросив пилота, которому сообщил это Сальмонд, получили ясный ответ о возможностях применить бомбардировщики. До минимума, необходимого для Дераа, этого не хватало: так что мы просили только об отвлекающей бомбардировке, пока не обойдем его с севера, чтобы разрушить рельсы на Дамаск наверняка.

На следующий день прибыл Фейсал, а за ним — войска: Нури Саид, как новенький, Джемаль — артиллерист, похожие на уличных торговцев алжирцы Пизани, и все, кто входил в наш план «трое мужчин и мальчишка». Серые слепни получили теперь в свое распоряжение две тысячи верблюдов и, пресыщенные, отвернулись от Джунора и его почти что высосанных механиков.

Днем появился Нури Шаалан с Традом и Халидом, Фарисом, Дарзи и Хаффаджи. Прибыл Ауда абу Тайи с Мохаммедом эль Дейланом, также Фахад и Адхуб, вожди зебн, с ибн Бани, вождем серахин, и ибн Генджем из сердийе. Маджид ибн Султан из Адвана под Сальтом приехал к нам узнать правду о нашей атаке на Амман. Тем же вечером с севера раздалась пальба винтовок, и Таллал эль Харейдин, мой старый товарищ, красуясь, прискакал шумным галопом, а за ним — сорок-пятьдесят всадников из крестьян. Его румяное лицо светилось радостью от нашего долгожданного прибытия. Друзы и сирийцы-горожане, иссавийе и хаварне увеличивали нашу компанию. Даже овес для обратного пути, если наше предприятие провалится (эту возможность мы редко предполагали) начал приходить стройными рядами на вьючных животных. Все вокруг было крепким и здоровым. Кроме меня. Толпа испортила мне все удовольствие от Азрака, и я сошел по долине к дальнему Аин эль Эссаду, и пролежал там весь день на моей старой стоянке среди тамариска, где ветер играл пыльными зелеными ветвями, и этот шорох напоминал о деревьях в Англии. Он говорил мне, что я до смерти устал от этих арабов, мелочных, воплощенных семитов, достигавших таких высот и бездн, какие были недоступны нам, хоть и доступны нашему взгляду. Они олицетворяли наш абсолют в своей способности к добру и злу, никем не сдерживаемой; и целых два года я удачно притворялся их товарищем!

Сегодня мне окончательно было ясно, что терпеть фальшивое положение, в которое я был поставлен, мне уже не под силу. Еще неделя, две, три недели, и я буду требовать отставки. Мое мужество сломлено, и мне сильно повезет, если это так и не обнаружат.

Тем временем Джойс принял на свои плечи ответственность за все, что осталось в опасности из-за моего уклонения от обязанностей. По его приказу Пик с египетским Верблюжьим корпусом, теперь ставшие саперным отрядом, Скотт-Хиггинс, со своими боевыми гуркхами, и две бронемашины им в подкрепление, вышли перерезать рельсы у Ифдейна.

Предполагалось, что Скотт-Хиггинс атакует блокгауз, когда наступит темнота, со своими проворными индийцами — проворными, надо сказать, если они шли пешком, потому что на верблюдах они сидели неуклюже. Пик вместе с ними должен был вести подрывные работы до рассвета. Машины прикрывали бы их отступление утром на восток, по равнине, где мы, основные силы, пойдем маршем от Азрака до Умтайе, к большой яме с дождевой водой, в пятнадцати милях ниже Дераа, и нашей передовой базе. Мы дали им проводников из руалла и с надеждой проводили на этот важный предварительный этап.

Глава CVIII