Семь смертных грехов

- Плачь, - надменно приказал он после минутного молчания, внимательно разглядывая свою жертву.

- Последний раз я плакал, когда покойный отец выпорол меня по заднице за то, что я не уследил за поплавком и упустил рыбу.

- Плачь!

Судьи наклонились над столом, рассматривая лицо квестаря. Не обнаружив на нем никаких признаков слез, они изрекли:

- Он, бесспорно, колдун.

- Теперь приступим ко второму испытанию, - приказал обвинитель. - Его следует бросить в воду.

- Тоже ничего не выйдет, - развел квестарь руками, - я с малых лет хорошо плаваю, так что не утону.

- Он, бесспорно, колдун, - подтвердил суд.

- Может, это тоже - знак дьявола? - спросил брат Макарий, похлопывая себя по животу. - У меня там такая музыка, словно орган во время вечерни играет.

Палач приложил ухо к животу квестаря, закрыл глаза и долго вслушивался.

- Есть музыка, - подтвердил он, обращаясь к судьям.

Те по очереди подходили к брату Макарию и прикладывали ухо. А у квестаря кишки были пусты и в них раздавалось громкое ворчание.

- Является ли это признаком дьявольской силы? - задали судьи вопрос обвинителю.

- Безусловно! - ответил тот без колебания.

Судьи покачали головами и опять уселись за стол.

Войт, довольный тем, что суд проходит спокойно и с точным соблюдением всех правил, обратился к обвинителю:

- Прикажи палачу поступить с ним по закону. Обвинитель громко закричал:

- Палач, поступи с виновным по закону! Испытание третье!

Заплечных дел мастер поклонился и спросил:

- Милостивые господа судьи, есть ли на то ваша воля или нет?

- Есть! - ответили все хором, как певчие во время костельной службы.

- Тогда я приступаю.

- Ты не огнем ли собираешься пытать? - спросил брат Макарий.

- Огнем, - важно ответил заплечных дел мастер.

- Не трудись понапрасну, - сказал квестарь. - Я глотаю огонь запросто, и, наполнив им мой желудок, ты принесешь мне лишь облегчение, потому что кормили меня тут отвратительно.

Палач в нерешительности грыз палец, не зная, как действовать дальше.

- Он признался и в третий раз, - обрадовался обвинитель. - Вина его доказана.

- Высокие судьи, - обратился квестарь, - что вы еще хотите узнать обо мне?

- Расскажи, как ты с дьяволами общался, что дурного делал.

- Что я делал дурного? Много.

- Говори, да только правду.

- Как на исповеди... Я умножал имущество отцов-кармелитов. А тому, кто не хотел облегчить свой кошелек, грозил божьими карами.

Отец Ипполит упал на колени.

- Господи! Отпусти грехи этому сыну дьявола, который так оскорбляет лик твой! Боже, пусть костер поглотит его ради славы имени твоего.

Все были потрясены молитвой кармелита. Судьи помогли ему встать с коленей.

- О, какой же ты страшный разбойник! - всплеснул руками обвинитель.

- Да, разбойник хоть куда.

- Замолчи! - заткнул уши войт, а за ним и присяжные. - Ничто не спасет тебя от смерти.

- Дьяволы погубили тебя, - заключил обвинитель.

- Не дьяволы, почтенный обвинитель, а вино.

- В вине дьявол сидит, - наставительно поднял указательный палец обвинитель.

- Лишнего я выпил, вот вы и схватили меня по желанию отца-настоятеля монастыря кармелитов.

- Ты страшный колдун! - воскликнул один из судей.

- Разбойник! - закричал другой.

- Окаянный!

- Да, я был страшный разбойник. Для отцов-кармелитов я мог ограбить кого угодно.

- И слушать-то тебя грех! - взвыл отец Ипполит. - Заставьте его замолчать, в нем сидит дьявол. Он поносит имя славных отцов-кармелитов. На костер окаянного! На костер!

- На костер! - закричали все: и судьи, и набившиеся в избу зеваки.

- Суд праведный, да я раньше сам со стыда сгорю, - издевался брат Макарий.

- Дьявол, дьявол сидит в нем! - кричали судьи.

Палач засунул теперь в рот всю пятерню и в недоумении грыз пальцы. Он много лет занимался своим почтенным ремеслом, но никогда еще ничего подобного не видел.

Ведьмы и другие преступники умели иной раз ловко ответить, но такого болтуна он еще не встречал.

Обвинитель не растерялся. Когда крики на мгновение стихли, он встал и приказал палачу:

- Поступай по закону.

Мастер пыток подтолкнул к квестарю своих подручных, они оттеснили слуг и, схватив брата Макария, как сноп соломы, понесли его к выходу через толпу зевак, собравшуюся в суде. За ними двинулись палач, обвинитель, судьи и свидетели. Пройдя через двор, все направились к месту казни. Квестарь, которого тащили помощники палача, перебирал в воздухе ногами и покрикивал:

- Вот как удобно, лучше, чем в карете! Однако подручные, устав нести такую тяжесть, поставили брата Макария на ноги.

- Ах, какая жалость! А я думал, что ангелы напоследок смилуются надо мной и в награду за то, что я на своих ногах исходил по квестарской должности всю Речь Посполитую из края в край, доставят меня со всеми удобствами к месту казни.

Не богохульствуй, - увещевал его обвинитель. - Опомнись и покорись!

- Покорность прекрасна, но богу она мила лишь тогда, когда исходит от чистого сердца.

- Что, уже помягче стал? - насмешливо спросил обвинитель.

- Ошибаешься, почтенный инквизитор. Господь бог отправился прогуляться подальше в небесах, чтобы не видеть того, что вы проделываете с несчастными, которых он любит больше всего.