Семь сестер

Лорену здесь наверняка понравилось бы, подумала она, несмотря на то, что уже дала себе слово больше не думать о нем, и в ту же минуту глаза ее наполнились слезами. Умом она понимала, что отказ остаться с любимым в Париже означал конец их отношений, но девичьи фантазии уносили ее в этот благословенный город снова и снова. Интересно, размышляла она порой, предпримет ли Лорен попытку как-то связаться с нею. Каждое утро за завтраком, когда она разглядывала свежую почту, лежавшую на серебряном подносе рядом с местом отца, она вдруг начинала воображать, что среди вороха писем обязательно есть письмо и от Лорена, в котором он умоляет ее вернуться к нему, потому что он не может без нее жить.

Конечно, никаких писем от него не было. Шли недели, и Изабелла даже начала подумывать о том, что все его страстные признания в любви – не больше, чем пустые разглагольствования. Маргарида права. Все это лишь часть хитроумного плана, ставившего своей целью соблазнить ее. Да и вообще, помнит ли Лорен еще свою возлюбленную? Или тот короткий промежуток времени, что они провели вместе, уже давно превратился для него в прошлое? А воспоминания об их встречах выброшены из его памяти и сейчас носятся невесть где, подобно обломкам разбившегося корабля.

Но какая разница, что там на самом деле? В конце концов, она сама подвела жирную черту под их отношениями, когда решила вернуться в Бразилию и выйти замуж за Густаво. Артистическая атмосфера, царившая в кафе «Клозери де Лила», вкус губ Лорена – сегодня это всего лишь приятные воспоминания о былом. Такой счастливый короткий миг соприкосновения совсем с другим миром, в котором она не захотела остаться. А сейчас судьба ее предрешена. Она сама выбрала себе такой путь. И никакие надежды, никакие желания тут ничего не изменят.

31

Париж, ноябрь 1928 года

– Итак, статуя готова! – Профессор Ландовски с чувством стукнул кулаком по рабочему столу. – А сейчас этот сумасшедший бразилец заставляет меня сделать полномасштабный слепок головы Христа и слепки его рук. Высота головы – четыре метра. Она едва-едва влезет в эту студию. Пальцы рук тоже достанут почти до самых стропил. Между прочим, все мы, кто будет трудиться в мастерской, очень скоро, в прямом смысле этого слова, ощутим на себе Божью длань, – пошутил Ландовски. – А еще месье да Силва Коста сказал мне, что как только я закончу с этой работой, он немедленно переправит готовые фрагменты статуи в Рио-де-Жанейро. Будет доставлять ее к себе на родину частями, словно говяжьи туши. Еще никогда мне не приходилось работать в таком авральном режиме, с такими экстремальными сроками, не говоря уже о таком неожиданном способе транспортировки. Но! – Скульптор тяжко вздохнул. – Приходится безоглядно вверять себя этому безумцу.

– Да у вас и выбора иного нет, – сказал Лорен.

– Пожалуй. Но работа хорошо оплачивается, Бройли. Грех жаловаться. К тому же я не могу принимать никакие другие заказы до тех пор, пока голова и руки нашего Спасителя не покинут стены моей мастерской. Для других работ здесь просто не найдется свободного места. Итак, приступаем. Принеси-ка мне слепки с тех женских рук, которые ты сделал несколько недель тому назад. Надо же мне с чего-то начинать.

Лорен отправился в кладовку, снял с полки слепки рук, вернулся вместе с ними в мастерскую и положил их перед профессором. Скульпторы принялись вдвоем внимательно разглядывать их.

– У них у обеих красивые, чувственные пальцы, но нужно еще прикинуть, как эти пальцы будут смотреться уже в окончательном виде, когда каждая рука достигнет размера более трех метров, – задумчиво бросил Ландовски. – Бройли, у вас что, нет дома, куда можно удалиться после работы?

Лорен понял учителя с полуслова. Тот хочет побыть в одиночестве.

– Ухожу, профессор. Всего доброго и до завтра.

Выйдя из мастерской, он увидел маленького найденыша. Мальчуган сидел на террасе, устроившись на каменной скамье. Вечер был прохладным, но небо чистое. Высокий звездный шатер раскинулся у них над головами. Лорен сел рядом с мальчиком, который устремил свой пристальный взгляд куда-то в небеса.

– Нравится смотреть на звезды? – спросил он мальчика, не ожидая получить ответ.

Мальчик слегка улыбнулся и молча кивнул головой.

– Вон видишь? Это Пояс Ориона. – Лорен указал на созвездие. – А рядом – Плеяды, или Семь Сестер. Неподалеку их родители – Атлас и Плейона, которые сверху присматривают за своими дочерями.

Лорен увидел, что мальчонка внимательно слушает, следя за движением его пальца.

– Мой отец увлекался астрономией. У него даже телескоп был. Его установили под самой крышей нашего замка. Специально оборудовали помещение в мансарде. Иногда в ясные звездные ночи отец брал меня с собой на крышу в обсерваторию и рассказывал о звездах. А однажды я увидел падающую звезду и подумал тогда, что ничего более волшебного и прекрасного я в своей жизни не видел. – Лорен взглянул на мальчика. – А у тебя есть родители?

Мальчишка сделал вид, что не слышит, и продолжил пялиться на звезды.