Семь сестер

– Ты абсолютно права. Но такова творческая манера профессора Ландовски. Так он нас учит. Именно поэтому я и тружусь под его началом в этой мастерской. Кстати, он видел скульптуру. Я показал ему сегодня вечером, прежде чем он ушел к себе. Ландовски сказал, что на сегодняшний день – это моя лучшая работа.

– Я очень рада за тебя, Лорен.

– Быть может, в один прекрасный день ты увидишь свой скульптурный портрет на какой-нибудь выставке моих работ и сразу же узнаешь себя. А мне, в свою очередь, эта скульптура будет постоянно напоминать о тебе и о тех прекрасных мгновениях, которые мы провели вместе в Париже… Когда-то, много-много лет тому назад…

– Пожалуйста, прошу тебя! Не надо! – взмолилась Изабелла, из ее груди вырвался стон, и она закрыла лицо руками. – Я не вынесу расставания!

– Изабелла, не плачь! Прошу тебя. – Лорен поспешно приблизился к Изабелле и обнял ее за плечи, пытаясь успокоить. – Если бы я мог что-то изменить, я бы так и сделал. Но не забывай. Я волен любить тебя, а вот ты не вольна в своих чувствах.

– Знаю! – вздохнула она с самым несчастным видом. – Сегодня я позирую тебе в последний раз. Перед тем как отпустить меня сюда, Мария Джорджина предупредила, что завтра семейство да Силва Коста устраивает прощальный ужин в мою честь. А уже послезавтра я сяду на пароход, который поплывет к берегам Бразилии, в Рио. К тому же ты уже все закончил, и я тебе больше не нужна. – Изабелла кивком головы указала на статую.

– О, не волнуйся! Работы еще более чем предостаточно!

Она положила голову ему на плечо.

– Что нам делать? И что вообще можно сделать в нашей ситуации?

Лорен долго собирался с мыслями, прежде чем сказать.

– Что сделать? Не возвращайся в Бразилию, Изабелла. Оставайся со мною в Париже.

Изабелла затаила дыхание, отказываясь верить своим ушам.

– Послушай! – Лорен схватил ее за руку и резким движением усадил на скамью, потом сел рядом. – Ты не хуже меня знаешь, что сейчас я не в состоянии дать тебе всего того, что может предложить твой жених. У меня на сегодняшний день лишь скромная мансарда на Монпарнасе, в которой зимой царит зверский холод, а летом стоит невыносимая духота. Условия своей жизни я могу изменить только с помощью вот этих рук. Но зато я люблю тебя, Изабелла! Клянусь всем святым, еще никто и никогда не любил так, как люблю тебя я.

Изабелла, устроившись на груди Лорена, внимала каждому его слову. Слова, словно капли живительной влаги, падали сквозь ее полураскрытые губы прямо в душу. Ах, как приятно, нежась в объятиях любимого, рисовать радужные картинки их совместного будущего. Она впервые задумалась о возможности такой перспективы, и все звучало так соблазнительно и так прекрасно, но… Но она вполне отдавала себе отчет, что, несмотря на все уговоры Лорена, она должна выбросить эти крамольные мысли из головы.

– Лорен, ты же понимаешь, я не могу принять твое предложение. Такой поступок убьет родителей. Мой брак с Густаво – это предел мечтаний для моего отца, венец всех его желаний. Всю свою жизнь он стремился к этой цели. Как же я могу так вероломно обойтись с ним? Или с моей дорогой и любимой мамой?

– Все я понимаю, Изабелла. Просто хочу, чтобы ты еще раз прочувствовала перед тем, как уехать навсегда, как сильно я желаю тебя.

– Я не такая, как ты, Лорен, – покачала головой Изабелла. – Просто мы с тобой до нашей встречи вращались в совершенно разных мирах. А может, все дело в том, что ты мужчина, а я женщина. Но как бы то ни было, а у меня на родине семья – это все. Это святое…

– Я уважаю авторитет семьи, – согласился с ней Лорен. – Но мне кажется, что в жизни каждого человека наступает момент, когда следует в первую очередь подумать о себе, а потом уже о других. Знаешь, жертва, которую ты собираешься принести на алтарь дочерней любви, слишком велика даже для самой любящей и преданной дочери. Выйти замуж без любви, прожить жизнь с нелюбимым, с человеком, который тебе не мил, лишиться обычного женского счастья, по сути, обречь себя на страдания до самой смерти, разве это справедливо?

– Но иного выбора у меня нет, – с отчаянием промолвила Изабелла.

– Я понимаю, почему ты так считаешь. Но, поверь мне, каждый человек наделен свободой воли. Именно этим мы и отличаемся от животных. И потом… – Лорен снова погрузился в молчание, тщательно обдумывая то, что он собирался сказать. – А что твой жених? Ты говорила, что он влюблен в тебя без памяти?

– Да, мне кажется, он любит меня.

– Тогда представь себе, каково будет бедолаге жить рядом с женщиной, которая никогда не сможет ответить на его чувства. Твое безразличие, осознание того, что ты вышла за него замуж исключительно из чувства долга, разве всего этого не достаточно, чтобы разрушить его душу и сделать несчастнейшим из смертных?

– Мама говорит, что со временем я сумею полюбить своего мужа. Я обязана ей верить.