Семь посланников

него своя судьба, предопределенная свыше, и он не может оставить этот мир, не выполнив миссию, возложенную на него. - Рука Генри опять дрогнула в ее руке, и в этот раз движение было ярче выражено. Эту реакцию заметили и другие. Затем произошло нечто, что привело присутствующих в радостный трепет. Спящий перевернулся с боку на бок и что-то прошептал на незнакомом языке.

- Он заговорил. Он просыпается! - вскрикнула женщина на радостях.

- Валенсия, поубавь свой пыл, не то я оглохну от твоих криков,

ворчливо проговорил спящий. - Ты же не в опере поешь, а говоришь по спейвоту. Такое замечание обрадовало собравшихся, а в особенности женщину.

- Он помнит. он все помнит.

- Конечно, помню, - насупив недовольно брови, продолжал Макензи

говорить во сне. - Я не забыл, как ты бросила меня, - неожиданно сказал он. - Предательница выскочила замуж и оставила меня одного. Женщина смущенно улыбнулась.

- Но ведь ты был не один, - не согласилась она. - С тобой была

Гвендолин, - она пыталась разговорить его, полагая, что это поможет ему окончательно пробудиться от многолетней спячки.

- Гвен. - протянул Генри с благоговением в голосе. - Гвен.

повторил он, его голос дрогнул, а лицо помрачнело. - Гвен. - прошептал он, тяжело дыша. Это имя вызвало в его сознании воспоминания ужасной картины смерти его возлюбленной. Он вспомнил пережитое потрясение и будто бы испытал его заново. Болезненно-нервная реакция заставила его передернуться во сне и присесть на кровати, что вызвало беспокойство окружавших его людей.

- Тише, Генри, не надо так волноваться. все хорошо. все будет хорошо.

- шептала ему Валенсия. Ее голос благотворно воздействовал на Макензи. Она уложила его обратно на кровать и невольно вздрогнула, когда их взгляды встретились. Пристально посмотрев ей в глаза, Генри снова смежил веки.

- Это хороший знак! - воодушевленно воскликнул долговязый мужчина.

Пройдите, посторонитесь, не торопите его. он, кажется, просыпается.. - предсказание Леонардо Баскони оказалось верным. Спящий приоткрыл веки и изумленно огляделся вокруг. Рядом с ним стояла женщина лет пятидесяти двух со жгуче-черными короткими волосами и темнокарими глазами, стройная и женственная. Лицо ее, некогда отличающееся своей пригожестью, ничуть не потеряло обаяния под бременем времени. На ее чувственных губах играла улыбка, а во взгляде ее выразительных глаз проглядывали доброта и душевная красота, отчего она выглядела еще более привлекательной. Чуть поодаль от нее стоял высокий и плечистый темнокожий мужчина со смолисто-кучерявыми волосами и густой бородой того же цвета. Он был намного старше своей спутницы жизни, но выглядел по-прежнему подтянутым и стройным.

Ближе всех к кровати Макензи стоял мужчина лет шестидесяти или около того с атлетическим телосложением, зелеными глазами и четкими, правильными чертами лица. В мужчине Генри узнал своего давнего друга Леонардо Баскони, агента МСБ, не раз выручавшего его в трудные минуты.

- Лео, это ты?

- Рад, что ты узнал меня, - освобождая недавнего пациента от датчиков

медицинских препаратов, проговорил тот.

- Что все это значит? Где я? И кто эти люди?

- Любопытство твое, как вижу, даже годы не уняли, - с юмором заметил

Леонардо. - Но это только к лучшему. Позволь объяснить тебе все с самого начала. Ты находишься на космоносце "Гераклит". Эти люди - мои друзья.

- Но как я очутился здесь? - насупившись, спросил Макензи, и

встрепенулся, вспомнив события, запомнившиеся ему в последние часы бодрствования. - Я был на Мегаклайте. Меня приговорили к смерти, и "Дестини" доставил меня на кладбище погубленных душ.

- Верно, - ровным голосом подтвердил старый приятель.

- Но как я выжил? Как попал сюда?

- Тебя нашли они, - указал он на супружескую пару, стоявшую близ

кровати.- Твое счастье, что ты уснул.. Они нашли тебя и доставили на "Гераклит" и с тех пор мы наблюдаем за твоим здоровьем.

- Сколько же я проспал? Неделю или две? - протирая ноющую от боли шею,

поинтересовался тот.

- Десять лет, - ответил за Леонардо мулат.

- Зачем ты так резко, Джим? - укоризненно шепнула ему женщина.

- А что, разве это не так?

- Надо было это сказать как-нибудь поделикатнее.

- Деликатнее? С числами, что ли? - хмыкнул Джим Кейтсон. - Не думал,

что ты такая сентиментальная и впечатлительная.

- Помолчи, Джим. Погляди-ка, что ты натворил своей неосторожностью,

кивнув в сторону Макензи, заявила собеседница. Генри был поражен услышанным. Он еще никогда в своей жизни так долго не спал, и сомнение в правдивости высказанного сообщения вынудило его обратиться с вопросом к давнему другу:

- Это правда, Лео?

- К сожалению, да, - опустив глаза, через силу выдавил тот.

- Замечательно! - восторженно вскрикнул Макензи и вспугнул