Семь посланников

Родерик[15]. Все вокруг осветилось на мгновенье трепетным светом, стены комнаты испарились, и на смену им выросли новые. От гостиной Леода не осталось и следа. Генри очутился в огромном безлюдном помещении с белыми стенами. Откуда-то издалека доносилась тихая, непривычная слуху музыка. Она была звучной и мягкой, приковывала к себе внимание слушателя и манила его. Юноша, не осознавая своих действий, зашагал в направлении божественной музыки. Звуки ее стали более различимы, и Росса понял, что он на верном пути. Пройдя до конца длинного зала, он очутился в саду - самом чудесном из всех, что доводилось ему видеть в своей жизни. Высокие, ветвистые и широколиственные деревья оттеняли дорожки, выложенные из белого камня. По краям дорожки росли яркие, пестрые цветы необыкновенной красоты. Их чудеснейший аромат дурманил рассудок. Следуя по каменной дорожке, юноша добрался до большого, не засаженного деревьями участка, где собрались миллионы мужчин и женщин в белых одеяниях. Оказалось, что источником мелодии, заливающей всю округу, являлись люди. Хор голосов, сливаясь воедино, образовывал мелодичную линию. Взявшись за руки, поющие смотрели на голубой небосклон, где помимо солнечного диска находился красный шарообразный объект. Он стремительно приближался к планете, неся в себе семена смерти и разрушения. Заметив в небе это жуткое явление, Генри понял, что собравшиеся пели прощальную песнь, оплакивая конец их мира. Встретившись лицом к лицу со смертью и сознавая неминуемую гибель, отважные сердцем люди не сломились духом. Они не впали в панику, не искали убежища, а, дружно сплотившись, ожидали свою гибель.

- Среди них и твои родители, - услышал Росса голос браханского

провидца.

- Нет, это невозможно! - не желал юноша верить. - Если бы это

было правдой, то и я не смог бы выжить.

- Твои родители спасли тебя, отправив в другое измерение, - загадочно

промолвил провидец. - Теперь, когда ты узнал истину, готов ли ты, "сын праведного", стать "сыном справедливого"[16]? Генри поднял глаза к небу, где все еще несся к ним смертоносный объект.

- Да, - ответил он на вопрос.

- Отныне у тебя есть новый мир, новый день и новая жизнь. Отныне ты

один из нас, - заключил сэр Родерик.

- Мы еще встретимся? - растерянно спросил новый член семьи.

- Нам незачем больше встречаться, - заявил браханский провидец. - Я

все сказал.

- Мы все сказали. - подхватили остальные на прощание. Яркая вспышка света ослепила глаза Генри, и он прикрыл их ладонью. Последнее, что он услышал в своем сновиденье, был грохот от взрыва, некогда потрясшего и уничтожившего его мир. Встрепенувшись, Росса присел в кровати. По лицу его стекал холодный пот. Протер глаза тыльной стороной ладони и, окинув мутным взором округу, узнал стены своего нового жилища. Вздохнул с облегчением и улегся обратно на подушку.

- Это был сон. всего лишь виденье, не больше, - убеждал он себя. - Сны

- это враки.. В полуночном небе вспыхнула нить яркого света, и раскаты грома пронеслись над землей. Громовой удар был такой силы, что походил на грохот от сильного взрыва. Ливень хлынул также внезапно, как и воспоминания Генри об увиденном сне. Огненная плеть раскраивала тучу, и раскаты потрясали сферу все громче и сильнее, словно пытались не только напомнить молодому человеку о его жутком прошлом, но и вселить в его сердце страх и ужас. Прикрыв уши ладонями и сильно зажмурив глаза, Генри пытался отречься от реального мира, забыться в сне. Но жестокая действительность не желала его отпускать. Чем больше он пытался внушить себе, что его сновиденье неосновательно, тем чаще молнии бороздили черное небо, и яростнее гремела гроза, будто бы сами небеса гневались на его неверие. Воспоминания, подобно ядовитым змеям, жалили разум юноши. Встревоженное сердце усиленно билось, холод овладел всем телом, руки оледенели, и он застучал зубами от нестерпимого озноба. Мучения его достигли наивысшей степени, и он зашептал ополоумевши: