Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы

В тяжелые времена, наступившие теперь, все чаще обращались за советом к главному оракулу страны. Однако его пророчества были темны и не очень помогали поднять народный дух, например: «Могучий враг угрожает святой стране с севера и востока» или «Наша вера в опасности». Хотя вопрошания оракула проводились в совершенной секретности, его слова все равно каким-то образом доходили до населения и шепотом передавались из уст в уста. Как всегда во время войн и кризисов, город, словно улей, гудел слухами, и мощь противника часто преувеличивали до невероятности. Настала золотая пора для всевозможных прорицателей, потому что всякого волновала не только судьба страны, но и его собственная. Люди чаще обычного обращались за советом к божествам, больше полагались на приметы и толковали любое происшествие как хорошее или дурное предзнаменование. Самые предусмотрительные начали перевозить свои сокровища на юг или в отдаленные имения. Но простой народ твердо верил в помощь божеств и был убежден, что страна каким-нибудь чудом избежит войны.

Национальное собрание действовало более благоразумно. Наконец-то его члены осознали, что изоляционистская политика в наше время представляет большую опасность для страны. Пришла пора завязывать дипломатические отношения и всему миру заявлять о желании Тибета оставаться независимым. Ведь до сих пор заявление Китая о том, что Тибет является одной из его провинций, не было официально опровергнуто. Газеты и радиостанции всего мира могли что угодно говорить о Тибете – никаких ответов или возражений никогда не следовало. Держась политики полного нейтралитета, тибетские официальные лица не вступали в диалог с окружающим миром. Теперь все поняли опасность такой позиции, а также важность пропаганды, и «Радио Лхаса» начало ежедневно транслировать официальную позицию страны на тибетском, китайском и английском языках. Правительство составило из монахов-чиновников и молодых знатных людей, выучивших английский язык в Индии, делегации, которые должны были отправиться в Пекин, Дели, Вашингтон и Лондон. Но им не удалось уехать дальше Индии, потому что нерешительность тибетского правительства и интриги великих держав постоянно задерживали их дальнейшее продвижение.

Юный Далай-лама, далекий от ненависти и предвзятости, понимал всю серьезность сложившейся ситуации. Но и он все еще надеялся на мирный исход дела. Во время своих посещений я замечал живой интерес будущего правителя к политическим событиям. Наши беседы всегда проходили наедине в пустом проекционном зале его маленького кинотеатра, и я по разным незначительным признакам понимал, что он каждый раз очень радуется моему приходу. Иногда он с дружеской улыбкой спешил через сад мне навстречу и протягивал руку в знак приветствия. Несмотря на всю сердечность нашего общения и то, что он называл меня своим другом, я всегда обращался с ним с должным уважением – как с будущим правителем Тибета, имеющим надо мной власть. Он пожелал учиться у меня английскому языку, географии и арифметике; кроме того, я занимался его кинотеатром и должен был держать в курсе текущих мировых событий. Он повысил мне жалованье – хотя формально пока не мог ничего приказать, но все его желания выполнялись по первому слову.

Я снова и снова поражался быстроте его ума, терпению и прилежности. Например, когда я задавал ему перевести десять предложений, он по собственному почину делал в два раза больше. Языки ему давались очень легко – эту способность я наблюдал у многих тибетцев. Нередко бывает, что знать и те, кто занимается торговлей, помимо родного языка, владеют еще монгольским, китайским, непальским и хинди. А между тем эти языки совсем не так похожи друг на друга, как некоторые считают. Например, в тибетском языке нет звука «ф», зато много «р», а в китайском ровно наоборот. Поэтому произнесение английского «ф» вызывало у моего высокого ученика некоторые затруднения. Меня всегда забавляло слушать, как это у него выходит. Так как сам я владел английским небезупречно, мы пользовались переносным радио и ежедневно слушали новости, которые читались медленно, чтобы можно было записывать.

Как-то я обнаружил, что в одном из министерств в запечатанных ящиках лежат английские школьные учебники. Достаточно было одного слова – и в тот же день они были у нас в руках, так что мы устроили в проекционном зале небольшую библиотеку. Далай-лама был просто вне себя от радости, ведь такая находка в Лхасе действительно имеет огромную ценность. Наблюдая за его рвением в учебе и тягой к знаниям, я с некоторым стыдом вспоминал себя в таком возрасте.