Семь ключей к современному искусству

Черный на темно-бордовом входит в серию картин, написанных в конце 1950-х годов Марком Ротко (1903–1970), одним из лидеров абстрактного экспрессионизма, по заказу ресторана «Four Seasons» в нью-йоркском небоскребе Сигрэм-билдинг. В силу отсутствия очевидного содержания и ясной символики произведения Ротко интерпретируются по-разному: как исследования соотношений цветов или как воплощения глубоких, вневременных чувств. Хотя творчество Ротко относят к американскому абстракционизму, часто усматривая в нем радикальный разрыв с европейским модернизмом, при внимательном изучении оно обнаруживает прочную связь с традиционными сюжетами и эстетическими задачами западного искусства.

Черный на темно-бордовом. 1958. Холст, масло, акрил, клеевая темпера, сухой пигмент. 266, 7 × 381,2 см. Галерея Тейт, Лондон

Исторический ключ

Ротко принадлежал к поколению американских художников, поставивших перед собой цель выработать чисто американский стиль в живописи. Эти художники, считавшие, что лишь в Америке мог быть в полной мере развит, а затем и превзойден потенциал европейского авангарда, вошли в историю как абстрактные экспрессионисты. Помимо Ротко, в их число входили Джексон Поллок, Клиффорд Стилл, Виллем де Кунинг, Франц Клайн, Ханс Хофман, Барнетт Ньюман, Адольф Готтлиб и Роберт Мазеруэлл. Общими усилиями они создали новое направление в живописи, образцы которого в одночасье затмили масштабом и визуальной мощью современное им европейское искусство, сразу обнаружившее в себе черты провинциальности и отсталости.

Над заказом для «Four Seasons» Ротко работал около двух лет, после чего отказался его завершать, придя к выводу, что ресторан – неподходящее место для его произведений. Созданная им в этот период серия полотен теперь известна как Seagram Murals. Таким образом, рассматриваемая нами картина не вполне самостоятельна: она входит в последовательность, составляющую своего рода фриз или крупномасштабную инсталляцию, и вписывается не столько в историю приватной «станковой» живописи, сколько в традицию публичной росписи, обращенной к прихожанам церкви или подданным государства.

Черный на темно-бордовом – нечто большее, чем просто сочетание цветов на плоскости: в эту картину прихотливо вплетены образы и символы, знакомые большинству зрителей по другим произведениям искусства, а также по культурному и повседневному опыту. Например, в ней можно увидеть изображение окна или входа в некое грандиозное здание. Учитывая еврейские корни Ротко, есть основания предположить, что перед нами двери скинии – известного по Библии походного храма древних евреев – или открытая Тора, показанная сверху.

Еще один важный художественно-исторический мост связывает искусство Ротко с традицией возвышенного в живописи романтиков, в частности Каспара Давида Фридриха и Уильяма Тёрнера. Идея возвышенного в противопоставлении прекрасному возникла в XVIII веке. Если прекрасное, демонстрируя успокаивающие и приятные глазу образы, вызывает чувство удовольствия, то возвышенное намеренно провоцирует экстремальные эмоции, например ужас или экстаз, путем изображения грозных горных вершин, бурного моря или необъятной безлюдной дали. В Черном на темно-бордовом неясные формы и размытые очертания вкупе с самими размерами полотна говорят о чем-то очень большом, причем не столько присутствии, сколько об отсутствии или о чем-то, что вообще не может быть изображено и уж точно не отсылает к видимой реальности. В то же время эта картина, как и многие другие у Ротко, перекликается с пейзажной живописью, имитирующей атмосферные эффекты – туман, мглу, сумерки и иные проявления безграничного единообразия природы. В силу этого сходства с романтическими пейзажами при отсутствии пейзажных мотивов полотна Ротко иногда называют «возвышенными абстракциями»[40].

Однако в их художественной родословной есть и совершенно иная линия. В течение нескольких месяцев 1949–1950 годов Ротко едва ли не ежедневно подолгу простаивал перед Красной мастерской Матисса (см. ранее), незадолго до этого приобретенной Музеем современного искусства в Нью-Йорке. Этот опыт открыл ему, что цветовое поле может оказывать сильнейшее эмоциональное воздействие на зрителя. В более широком смысле можно сказать, что живопись Ротко является частью давней традиции западного искусства, в которой цвет и эмоциональное начало преобладают над линией и рациональным началом, анализом. А это, в свою очередь, связывает ее не столько с североевропейской романтической традицией возвышенного, сколько с парижской школой, предполагая иное эстетическое прочтение – основанное на понятии декоративности. Ротко довел до логического завершения опыты художников, пытавшихся вывести цвет из подчинения линии и избавить живопись от задачи подражания трехмерному миру, чтобы она могла служить выражению чувств.

Эстетический ключ