Семь камней

Майор Феттес и адъютант Грея, капитан Черри, тоже сидели за столом. Быстрый взгляд на них показал Грею, что с войском все нормально. Феттес и Черри были совершенно разными в физическом отношении – второй напоминал хорька, а первый деревянный чурбан, – но оба были весьма компетентными и пользовались авторитетом у солдат.

Говорили за столом мало: все три офицера питались много недель солониной и сухарями и теперь набросились на угощение с целеустремленностью муравьев, нашедших кусок хлеба; величина задачи не влияла на их серьезные намерения. Но по мере насыщения Грей стал затевать беседу – это была его прерогатива, как старшего из гостей и командующего войском.

– Мистер Дауэс объяснил мне задачи суперинтенданта, – начал он приятным и легким тоном. – Скажите, сэр, капитан Кресвел долго занимает эту должность?

– Около шести месяцев, полковник, – ответил губернатор, вытирая льняной салфеткой крошки с губ. Он был совершенно спокоен, но Грей посмотрел краем глаза на Дауэса и решил, что секретарь слегка напрягся. Это было интересно, надо будет снова поговорить с Дауэсом наедине и более подробно расспросить об обязанностях суперинтенданта.

– А был ли кто-то суперинтендантом до капитана Кресвела?

– Да… фактически их было двое, не так ли, мистер Дауэс?

– Да, сэр. Капитан Ладгит и капитан Перриман. – Дауэс старался не встречаться взглядом с Греем.

– Мне очень хотелось бы побеседовать с обоими джентльменами, – заявил с приятной улыбкой Грей.

Дауэс дернулся, словно кто-то всадил ему шпильку в ягодицу. Губернатор закончил жевать виноград, проглотил его и сказал:

– Весьма сожалею, полковник. Ладгит и Перриман оставили свои должности.

– Почему? – прямо спросил Джон Феттес. Губернатор не ожидал этого и заморгал.

– Вероятно, майор Феттес хочет знать, не уволены ли те джентльмены из-за растраты или коррупции, – вмешался Боб Черри. – И если это так, может, им позволили уехать с острова, вместо того чтобы подвергнуть судебному преследованию? И если так…

– Почему? – повторил Феттес.

Грей спрятал улыбку. Если всюду наступит мир и Феттес с Черри будут вынуждены расстаться с военной карьерой, они смогут без труда зарабатывать на жизнь в мюзик-холле сногсшибательным номером перекрестного разговора. А на допросе они смогут вывести на чистую воду любого подозреваемого, поймав его на противоречиях и путанице, и добиться от него признания вины.

Впрочем, губернатор Уоррен, казалось, был крепким орешком, не то что какой-нибудь провинившийся солдат. Либо это, либо ему было просто нечего скрывать, решил Грей, слушая, как он устало и терпеливо объяснял, что Ладгит уволился по состоянию здоровья, а Перриман получил наследство и вернулся в Англию.

Нет. Грей увидел, как рука губернатора дернулась и в нерешительности замерла над чашей с фруктами. Он что-то скрывает. Как и Дауэс. Что? Одно и то же? И связано ли это как-нибудь с нынешними беспорядками?

Губернатор легко мог скрывать собственное казнокрадство или коррупцию – и, скорее всего, так и было, равнодушно подумал Грей, глядя на обилие серебра в буфете. Такая коррупция – в определенных рамках – считалась более-менее привилегией губернаторского поста. Но если это и имело место, то Грея никак не касалось – если только не было каким-то образом связано с маронами и их бунтом.

Как бы ни занятно было смотреть на Феттеса и Черри за их работой, он оборвал их кратким кивком и решительно вернул разговор к беспорядкам.

– Какие сообщения вы получали от бунтовщиков, сэр? – спросил он у губернатора. – Поскольку я уверен, что в таких случаях бунты обычно возникают из-за какого-то определенного источника обиды или несправедливости. Каков он?

Уоррен глядел на него разинув рот. Он медленно закрыл его и немного колебался, прежде чем ответить. Грей предположил, что он прикидывал, сколько информации подполковник мог уже узнать из других источников.

Я все могу, черт побери, подумал Грей, сохраняя на лице выражение легкого интереса.

– Ну… в общем-то, сэр… инцидентом, с которого началось… хм… осложнение обстановки… был арест двух молодых маронов; их обвинили в краже со склада в Кингстоне. Их выпороли на городской площади и посадили за решетку, после чего…

– После расследования? – перебил его Грей.

Губернатор остановил на нем свой взгляд; его глаза были воспаленными, но смотрели холодно и спокойно.

– Нет, полковник. Они не имеют права на расследование.

– Так вы их выпороли и посадили в тюрьму по заявлению… кого? Пострадавшего торговца?

Уоррен слегка приосанился и вскинул подбородок. Грей увидел, что он побрился, но проглядел пятнышко черной щетины на щеке, и теперь оно лезло в глаза, словно волосатая родинка.

– Не я этим занимался, сэр, – холодно заявил он. – Приговор был вынесен судьей в Кингстоне.

– Кто это?

Дауэс с легкой гримасой закрыл глаза.

– Судья Сэмюэл Питерс.

Грей поблагодарил его кивком.