Семь камней

Это был аромат, созданный специально для нее, и на мгновение она ожила вместе с ним: сложный и головокружительный, пряный и горький – корица и мирра, зеленые апельсины и гвоздичное масло. Оставив бутылочку открытой, он вернулся в спальню и медленно подошел к белой кровати с балдахином. Раздвинул занавеси и сел.

Все в ее будуаре было белым или голубым, вся комната. Даже Библия на ночном столике была в белом кожаном переплете. Под лунным светом блестели золото и серебро на ювелирной шкатулке и подсвечнике.

Воздух был неподвижный, не таяли свечи, не шипел и не трещал огонь в камине. Хэл слышал биение своего сердца, медленное и тяжелое. В комнате был только он. И она.

– Эм, – тихо сказал он, закрыв глаза. – Прости меня. – И добавил еще тише, так, что сам едва слышал свои слова: – Я скучаю по тебе. Господи, как я скучаю по тебе.

Наконец, наконец он позволил горю овладеть им, и он зарыдал по Эсме и рыдал долго-долго.

– Прости меня, – сказал он.

И наконец он лег на ее белую кровать и позволил сну овладеть им. Он больше не боялся своих сновидений.

10 За дело

Следующие две недели Минни целенаправленно посвятила своим делам. Она старалась не думать о сестре Эммануэль, но мысли о матери витали над ней, словно ангел, и через некоторое время она привыкла к этому. В конце концов, изменить что-либо было не в ее силах, но теперь она хотя бы знала, что ее мать жива. Пожалуй, даже радовалась.

Между увеличившимися делами – обоего рода – и светскими мероприятиями под патронажем леди Бафорд у Минни буквально не оставалось ни минуты на себя. Если она не шла смотреть на коллекцию заплесневелых псалтырей в мансарде возле Темзы или не забирала запечатанные документы у загадочного отцовского клиента в Воксхолл-Гарденз, значит, она наряжалась и ехала в Фулем играть в карты. О’Хиггинсы, верные ирландские овчарки, сопровождали ее либо открыто, либо следовали за ней до места назначения в зависимости от ее задачи.

Поэтому она обрадовалась, что может соединить поручение полковника Кворри с охотой за женихами. К удивлению Минни, последняя задача включала и активное общение с женщинами.

– Чтобы стать желанной и интересной, дорогая моя, необходимо, чтобы о вас говорили, – поучала ее леди Бафорд за бокалом охлажденного глинтвейна в кафе «Ларжир» (мадам Ларжир была француженка и не считала сам чай напитком высшей категории). – Но люди должны говорить только правильные вещи. Вы не должны давать никакого даже незначительного повода для скандала, а еще – что не менее важно – вы не должны вызывать ревность. Держитесь мило и скромно, всегда восхищайтесь нарядами ваших собеседниц, критикуйте свой собственный и не пяльте глаза на их сыновей или братьев, если таковые присутствуют.

– Я никогда в жизни не пялила ни на кого глаза! – с негодованием заявила Минни.

– Этому нетрудно научиться, – сухо возразила леди Бафорд. – Но я надеюсь, что вы поняли меня.

Минни поняла, и поскольку вообще не собиралась привлекать потенциальных женихов, она была необычайно популярной среди молодых светских девиц. Что неожиданно оказалось полезным, потому что в большинстве своем молодые девицы не знали, что такое сдержанность, были глупенькими и могли сказать тебе самые невероятные вещи, не моргнув глазом.

Они без колебаний выложили ей все про Эсме Грей. Покойная графиня Мелтон была излюбленным объектом для сплетен. Но Минни хотела услышать не такого сорта сплетни.

Через неделю осторожных расспросов у Минни создалось ясное впечатление, что женщины в целом не очень жаловали Эсме – большинство боялись ее либо завидовали, – но что большинству мужчин она весьма определенно нравилась, отсюда и зависть. В такой ситуации Минни удивляло отсутствие всякого намека на скандал.

В целом же Эсме немного сочувствовали: бедняжка умерла и бедный малыш тоже… История была трагическая, а люди любят трагедии, если они не затрагивают их самих.

И уж определенно было много разговоров (вполголоса) о том, как лорд Мелтон застрелил бедного мистера Твелвтриса, и это оказалось таким шоком для графини, что у нее начались преждевременные роды и она умерла. Но, что удивительно, не было даже намека, что кто-то знал про связь Эсме с Натаниэлем.

Минни выслушала много догадок, почему лорд Мелтон убил мистера Твелвтриса – но очевидно, что Эсме была более чем осторожной, поэтому никто даже не обмолвился о том, что мистер Твелвтрис заплатил жизнью за ее внимание или что их вообще видели когда-то вдвоем.

Люди передавали шепотом сплетни, что лорд Мелтон убил Натаниэля из-за интрижки с итальянской певицей, но в целом преобладало мнение, что причиной там был бизнес. Натаниэль был несостоявшимся викарием, а потом биржевым маклером («Хотя, дорогая, он писал просто божественные стихи!»), и ходили слухи, что из-за некомпетентности Натаниэля семья лорда Мелтона понесла значительные убытки.