Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера

— А что, он симпатичный, — парировала Джой, — и ма его любит как родного.

Настроение у меня и вовсе упало до отметки ниже нуля.

— Вот так, — продолжил Пит, — Сегодня родители поехали в "Новый дом", чтобы забрать наши вещи. Мы переезжаем в Чикаго, там у нас дом, вообще-то. Вроде фэбеээровцы должны выделить нам охрану как важным свидетелям, потому что Синклер сбежал, и они подозревают, что он будет искать нас.

— А ты теперь герой, — радостно перебила брата Джой, — Во всех газетах о тебе пишут. Правда, о нас тоже, но мы сказали, что если бы не ты, ничего бы не получилось! Чарли Рэндом Рихтер — самый популярный герой со времен Супермена!

Идиоты, решил я обреченно. И шутки у них идиотские. Увидеть бы Риди и пропесочить его за то, что он позволил двум этим кретинам рассказывать обо мне в СМИ. Придурки!

— А еще мы хотим, чтобы ты жил с нами, — сказал Питер уже серьезно, — В смысле, с родителями и нами в Чикаго.

Я поднял голову, внимательно осмотрел лица Джой и Пита. Непохоже было на то, что они шутили.

Питер поправил пальцем сползающие очки и поспешно добавил:

— Э-э-э… если ты не против, конечно.

Впервые за всю мою жизнь у меня совершенно не было слов. Неловкую тишину прервал скрип открывающейся двери и в палату ворвалась Дона, подталкивающая тележку с едой. Увидев сидящих прямо на кровати Пита и Джой, она разразилась длинной тирадой о гигиене, профилактике и нерадивых посетителях, которых с поразительной скоростью отнесло к двери.

— Пока, Чарли! — успела только крикнуть Джой, и дверь за ними закрылась.

Я пристроил подушку к спинке кровати и, улыбаясь, начал хлебать бульон.

* * *

Без Риди, разумеется, не обошлось. Он приперся после обеда, показал невнятно что-то возражавшей Доне полицейский жетон, уселся на стул, повернув его спинкой вперед, и достал сигарету. Осознав, по всей видимости, что больничная палата — не лучшее место для этого, спрятал ее обратно.

Я проводил сигарету тоскливым взглядом, но ничего не сказал. Что касается соблюдения больничного режима — я всегда "за". По крайней мере, с тех самых пор, когда я валялся с ножовым порезом в больнице, и мне вздумалось прогуляться, а шов открылся, и я чуть не истек кровью. После этого накрепко выученного урока нарушать предписания врачей мне было совсем не с руки.

Хотя курить хотелось неимоверно…

— И заставил же ты меня поволноваться, — сказал Дик.

Я огрызнулся:

— Я что, просил меня похищать?

— Дурак ты, Чарли, — сообщил Риди, — Сначала ты оставляешь мне бессвязное, но богатое на ругань сообщение, потом исчезаешь черт знает куда, да еще и с двумя подростками — надеждой науки будущего, потом звонишь из пустыни Гоби с истерическим сообщением о том, что вы у террористов. Что я должен делать, Рихтер? Сидеть на солнышке в Калифорнии, попивать "мохито" из трубочки и шляться по Городу Ангелов? Естественно, я волновался за тебя, Чарли!

— Пей успокоительные, — посоветовал я злорадно, — И какого хрена ты не брал трубку?

— Между прочим, у меня из-за твоей персоны уже несколько лет не было нормального отпуска. Имею я право пару недель отдохнуть от тебя и славного города Нью-Йорка?! — рявкнул он. Я криво усмехнулся:

— Выходит, я тебе опять отдых испоганил?

Риди почесал пальцем переносицу, снова вытащил из кармана пачку и начал рассеянно вертеть ее в руках.

— Да ладно уж, — сказал он задумчиво, — живой, и ладно. Похвально, конечно, что ты рисковал собой ради друзей, но если еще разок сунешься на рожон, я тебя сам прибью. Чтоб не мучиться.

— Злой ты, — укоризненно сказал я. Риди хмыкнул:

— Зато ты у нас весь из себя добрый, милый и пушистый. Я поседел за эту неделю из-за тебя, а ты даже извинений принести не хочешь.

Я присел на кровати, накрывшись с головой одеялом, и исподлобья посмотрел на Дика.

— Чейсы хотят, чтобы я жил у них.

Почему-то мне было сложно это сказать. Риди, казалось, не удивился. Он сложил на груди руки и уставился на меня.

— А ты хочешь?

Дик Риди был чертовым сукиным сыном. Не верите? Только этот человек из многих сотен моих знакомых мог заставить меня говорить правду — именно поэтому-то я его так не любил.

Ну, то есть, это было одной из нескольких тысяч причин, по которой я его терпеть не мог.

— Я… я не знаю, — выдавил я, краснея.

Заставить меня покраснеть могло только два человека во всей вселенной: и в это чудное утро каждый из них уже побывал в моей палате. Вот черт!

— Не знаешь? — голос Дика начал стремительно повышаться до ультразвука, — Ты еще не знаешь? Чарли, я вообще-то не сомневался в том, что остатки мозгов Синклер тебе вышиб, но чтобы до такой степени? Боже милосердный, он еще сомневается!

— Риди, не ори, — вспылил я, — Тебе не кажется, что это мое дело!

Я почти вскочил с кровати, но упал обратно на подушку: острая боль пронзила виски. Риди подобрал упавшее одеяло, осторожно меня накрыл.

— Позвать врача?

— Пошел ты! — простонал я.

Минуты две-три мы молчали. Резкая боль потихоньку проходила, но говорить ничего я не хотел. Наконец, Дик привстал:

— Ладно, пока. Где меня найти, ты знаешь.

Я подождал, пока он дойдет до двери, и вдруг произнес в спину:

— Я очень хочу. Но…