Семь грехов куртизанки

Потом я вспомнила, что не нужно фантазировать, если передо мной мои грезы во плоти. Я выдернула рубашку из брюк и стащила ее через голову. Точнее, попыталась, но, явно не дотягивая до своего любовника по части роста, сумела лишь порвать пару ниток и заставить его слегка пошатнуться.

— Позволь, — учтиво шепнул он и наклонился вперед, помогая мне.

Я не смутилась промахом, ибо полуобнаженное тело Сударя было слишком красивым, чтобы думать о чем-то другом. Льняная ткань выскользнула у меня из пальцев, когда я увидела его великолепную грудь и плечи. И живот! Я понятия не имела, что мужское тело бывает таким рельефным! Ширина его плеч еще больше потрясала теперь, когда я по-настоящему видела мощные мускулы, которые вились по ним толстыми канатами, опускались к сильным рукам, обхватывали ребра и обшивали живот, словно железом. Я протянула руку и вновь коснулась его, следуя прежним маршрутом. Он стоял неподвижно, а я двигалась вокруг него, почти так же, как до этого кружил он. Только я не дразнила, а поклонялась. Я пробежала кончиками пальцев по позвонкам, потом широко раскрыла ладони на лопатках, точно крылья на его спине. Такой высокий… такой плечистый…

Такой совершенный.

Неудивительно, что он пользуется большим успехом у светских дам! Я бы нанимала его, чтобы просто посмотреть.

Ну, может быть, не только посмотреть.

Лишь после того, как я разгладила ладонями весь его торс (процесс, от которого у нас обоих перехватило дух), у меня хватило смелости преступить границу мужских брюк. Я легко провела кончиками пальцев по толстому гребню, выпиравшему в них.

Из горла Сударя вырвался звук — нечто среднее между рыком и стоном. Я чувствовала, как заточенная сила этого зверя пульсировала от моих прикосновений.

О боже.

Трусость победила, и я встала перед ним на колени, чтобы снять с него туфли. Он возвышался надо мной, темный и сильный, а я, нагая, жалась к его ступням. Я задрожала от внезапного, подобного электрическому, разряда желания. Основной удар этой молнии приняли на себя черные туфли Сударя, ибо я буквально сорвала их с ног вместе с носками.

Я облизала губы и смерила взглядом препятствие, нависавшее перед моими глазами. Оставались только брюки. Сударь молча ждал, но воздух словно искрился от похоти, единственным выражением которой были пульсирующая жилка на его шее и мелкие капли пота на мускулистой груди. Его черные глаза обжигали меня горячими точками огня, блуждающими по моей незащищенной коже.

Пуговицы. Ты можешь расстегнуть пуговицы. Ты каждый день это делаешь.

И все же, когда я принялась расстегивать два ряда пуговиц, протянувшихся чуть не до тазовых костей, мои руки тряслись. Жар голой кожи дразнил мои пальцы, пока я возилась с ширинкой. Когда я нечаянно задела мощный рубец, выросший под натянутой тканью, Сударь сделал вдох, от которого с его мускулистым рифленым животом стали твориться чудеса.

Я дотронулась до него снова, просто чтобы посмотреть.

Его торс напрягся, а руки, опущенные вдоль тела по бокам, сжались в кулаки.

— Не дразни зверя, запертого в клетке, милая Офелия.

Я насупилась, недовольная своими неуклюжими пальцами.

— Я пытаюсь освободить этого окаянного зверя, Сударь.

Большие быстрые руки взялись за дело. Я отступила и завороженно наблюдала, как он снимает брюки и выпускает узника на свободу. Нижнего белья на нем не оказалось. Нетерпеливый парень.

Освободившись, его налитый орган — его член — рванулся вперед. Я, которая прежде стеснялась света, теперь обрадовалась ему. Его член был прекрасен. Когда я протянула руку и взяла его, он показался дубинкой в моем кулачке. На миг я испугалась, что такой гигант окажется у меня внутри, но Лебедь уверяла, что он искусен и внимателен, поэтому я решила пока верить в грядущее наслаждение. Страху не было места в этой ночи сладкого пробуждения.

Сударь прерывисто вдохнул, когда я начала медленно и нежно сжимать пальцы, подумывая притянуть его ближе к себе. Член тут же еще больше набух в моей руке, превратившись из просто упругой плоти в железо. И еще я заметила, что его шелковистая кожа потемнела. Округлая головка раздувалась у меня на глазах, и я увидела, как в щели на кончике появилась крошечная мерцающая капелька.

«Он тоже увлажняется», — подумала я, и моя кунка ответила на это открытие новым приливом жара.

— Встань.

Я охотно повиновалась этой резкой хриплой команде.

Меня ждали увлекательные события, и я не собиралась медлить. Моя пустая ладонь продолжала сжимать воспоминание о бархатисто-железном члене, не желая расставаться с этим ощущением. Мне не стоило волноваться.

Сударь стоял передо мной обнаженным, не считая маски. Я стояла перед ним голой, не считая волос. Я чувствовала, как его тепло согревает мою пробудившуюся кожу. Я хотела, чтобы он опять коснулся меня, приблизил к своему жару, своей твердости. Мои колени дрожали от желания. По блеску в затененных глазах Сударя я видела что он об этом знает.

Я подняла подбородок.

— Я не стану просить.