Семь дней до Мегиддо

– Излучение очень слабое, в широком спектре радиомагнитных волн. По нашим представлениям, влиять на людей не должно, однако… Сложное модулированное излучение, цикл восемь с небольшим часов. Лунное кольцо стало отражателем, понимаете? С нашей точки зрения, это чрезмерно сложно, это полное безумие – раздробить Луну, чтобы потихоньку облучать Землю какими-то волнами. Но для Инсеков это как раз могло быть простым и надежным решением.

Елена выключила плиту и стала разливать суп по тарелкам. Сказала:

– Всё, мальчики. Хватит разговоров. Сейчас надо поесть и отдохнуть.

– Вы о чем? – насторожился я.

– Ты же пошел громить логово не потому, что тебя вчера утром напугали. И не из-за давних обид на пришельцев. А мы к тебе пришли не супчику поесть… Ты, я вижу, вполне устроен в этой жизни, Максим. Какие у тебя личные причины защищать это Гнездо?

– У него там девушка, – сказала Милана.

Я напрягся, ожидая расспросов, удивленных или сочувственных взглядов. Но Елена только вздохнула:

– Как всё сложно-то в молодости… Итак, одна тварь осталась, и ты считаешь, что она пойдет в Гнездо?

– Да.

– Твоя версия: что ей там нужно? – шумно хлебая куриный бульон, спросил деда Боря.

– Мне кажется, цель – какой-то ребенок. То есть, уже куколка. В Гнездо должны были привезти троих перед первым нападением. Но задержались.

– То есть некоторые дети интересуют Инсеков больше других, – сказала Елена. – У нас были такие подозрения.

Деда Боря вытер губы, отодвинул пустую тарелку. Ел он быстро, будто солдат, которому дали пару минут на обед.

– С одной стороны, непонятно, кому и помогать, – сказал он. – Что Инсеки на нас пасутся, что рептилоиды. Честно говоря, при прежних-то поинтереснее было…

– Все они чужие твари, – вздохнула Елена. – Тут хоть есть шанс мальчику помочь…

– Это верно, – деда Боря глянул на меня. – Опять же, хоть какой-то реальный движ. А то сидим в своем кругу, сопли жуем, одни и те же версии перебираем. Я сегодня наконец-то живым себя ощутил.

Он замолчал, видимо, подумав о Юрии. Потом спросил:

– Когда ты собирался идти в Гнездо?

– Через пару часов, как начнет темнеть. Я ведь даже не знаю, впустят ли меня! Мы не очень хорошо расстались…

– А потом ты дал волю гормонам, – безжалостно сказал деда Боря и кивнул: – Ладно. Если не против, я подремлю на диванчике. У тебя же найдется диванчик? И хорошо бы зайти в Комок, купить таких патронов, как у тебя. Я бы вообще зарядил магазин вперемешку.

– Поспи, – согласилась Елена. – А я с молодежью побуду. Почистим стволы, обсудим тактику.

– Нас могут не впустить! – повторил я.

– Впустят, – мрачно ответила Елена.

Я понял, что спорить с ней еще безнадежнее, чем с бабушкой, решившей накормить внука пирожками.

К вечеру небо плотно затянуло тучами.

Дождя еще не было, но по радио МЧС обещало ливень, ветер, гром и молнии, рекомендуя всем оставаться дома и закрыть окна.

Мне это показалось очень символичным и подходящим моменту. Я даже сказал об этом, но Елена лишь спросила, найдется ли у меня лишний зонтик, а деда Боря принялся вслух размышлять, работает ли невидимость монстра под дождем, или же он будет выглядеть как человек-невидимка в классической книжке – пустотелым водяным пузырем.

У этого поколения, любящего повторять «мы выжили в девяностые», никакой романтики!

Я подумал, не зайти ли к родителям, но решил, что это лишнее. По моему лицу много чего можно будет прочитать.

Милана пошла с нами.

Нет, я спорил, конечно! По целому ряду причин мне не хотелось идти вместе. Но она стояла на своем, ни меня, ни деда Борю не слушала, ну а Елена пожала плечами и сказала: «Девочка имеет право».

Так что мы пошли вчетвером.

На улицах парило, людей стало ощутимо меньше. В такую погоду можно и не слушать прогнозы, достаточно голову поднять к небу. Мы быстрым шагом шли к Комку, я мысленно представлял разговор с Дариной, остальные тоже думали о чем-то своем.

И в скверике рядом с Комком навстречу мне семенящим бегом выкатился бомж-собирашка. Тот самый, которому я почти неделю назад помог найти кристаллики.

В этот раз бомж выглядел куда приличнее. На носу сидели простые, но новенькие и целые зеркалки, и вместо многослойного тряпья, делающего его похожим на ухудшенную версию Продавца, он был одет в заношенную кожаную куртку с косой молнией.

В общем, если причесать и чуть подстричь грязные космы, бомжа можно было выпускать на сцену в рок-группе.

– Дни свои влачить без друга – наигоршая из бед! Жалости душа достойна, у которой друга нет! – восторженно воскликнул бомж.

Блин. Запомнил…

Милана глянула на меня с удивлением, а вот деда Боря, похоже, развеселился. И не менее эмоционально произнес:

– Потворствуй преданным друзьям, их за поступки не гони. Как напоит тебя сосуд, тобой разбитый в черепки?

Бомж замер, всплеснул руками. Сказал:

– Узнаешь алмаз по блеску, узнаешь по пенью птицу, но поймешь ли человека по одежде и словам? Можно снять халат богатый, могут речи измениться, человека ты узнаешь по возвышенным друзьям!

Деда Боря на миг задумался. Покачал головой:

– Простите, не настолько знаю творения Ильяса ибн Юсуфа…