Семь бесов в бочке меда

Она кивнула, Виктор ободряюще улыбнулся и направился исследовать солярий. Без его тепла вмиг стало зябко. Она чувствовала себя лягушкой, угодившей в крынку с молоком.

«Сколько еще нужно барахтаться, чтобы выбраться на свободу?»

Опять заныло ушибленное бедро. Липа провела по ноге рукой, разминая мышцы, пытаясь отрешиться от болезненных ощущений, и, вздохнув, огляделась.

Новая комната представляла собой странное помещение с закругленными стенами и невысоким реечным потолком, в стыках которого бежали светодиодные ленты. Их холодный свет бликовал, отражаясь в нарисованных пальмах и гребнях морских волн. Но что-то в отделке Липу смущало.

– Странные рейки, – задумчиво протянула она.

– Что? О! Смотри, тут шкафчики какие-то. Как в спортзалах. Черт, заперто!

Липа взглянула на Виктора, штурмующего дверцы грубой мужской силой, и снова запрокинула голову:

«Новый тренд в дизайне? Ни разу не видела таких реек. Больше на трубки похоже… как…»

– Ви-и-ить…

– Открыл! Тут одежда какая-то. Купальники, плавки. Лип, шорты есть, наденешь?

Он развернулся, держа в руках кислотно-розовую ткань.

– А очков там нет? – обеспокоенно уточнила она, подходя ближе.

– Ага, целая коробка… Странные только какие-то. Детские, что ли? – Он скептически оглядел находку.

– Нормальные, для защиты глаз. Как раз для солярия. Посмотри наверх.

Он окинул взглядом потолок.

– Это лампы, Вить. Полагаю, что ультрафиолетовые. В обычном солярии можно находиться всего несколько минут. А тут целая комната… – Липа закрыла лицо ладонями. – И я даже не представляю, что с нами будет, если они включатся.

– Тогда очки нам уже не пригодятся, – хмыкнул Виктор. – Во всяком случае, ни одну курочку-гриль они не спасли.

– Не смешно!

– Согласен, – он вернулся к шкафчику и стал снова перебирать вещи. – Поэтому давай приоденем нас с тобой во что-то менее драное и будем искать отсюда выход.

Одновременно с его последним словом раздался уже знакомый скрежет скрытого механизма, и комната наполнилась тихим гулом, отдающим щекоткой под лопатками, а затем внезапно дернулась. Липа покачнулась, потеряв равновесие, и оперлась о стену.

– Что происходит?

– Я ничего не трогал. В смысле, кнопки никакие не нажимал. Может, незаметно задел рукой скрытый в шкафу рычаг? – Виктор настороженно оглядывался по сторонам, ожидая подвоха.

Липа почувствовала легкое головокружение и помассировала свободной рукой висок.

– Знаю, что прозвучит глупо… но у меня такое ощущение, что пол вращается.

Виктор присвистнул:

– И не только пол – вся комната. Смотри!

Стены медленно сдвигались вбок, наплывая друг на друга, как в вагоне-купе. Одна панель наехала на дверь, через которую они вошли, скрыв ее полностью. Зато другой фрагмент стены, отодвигаясь, наоборот медленно явил на свет две новые двери – на этот раз с уже знакомыми вычурными табличками. На одной было написано «Мясная комната», на другой – «Ясли».

– Снова выбирать? – Липа решительно шагнула вперед и подергала за ручки. – Обе заперты. Давай искать ключи. – Она поскребла ногтем замочную скважину. – Главное поскорее!

– Что это вообще значит – мясная комната? Опять гигантская мясорубка? Или кладовка с фаршем?

Липа бросила на Виктора возмущенный взгляд.

– А что? – Он поднял руки в защитном жесте. – Мечами порубили, на «кладбище» все лишнее захоронили, а нужное – вон в «мясную комнату» отправили. Следующие двери будут «магазин» и «ресторан».

– А солярий вместо кухни у них? – Липа поморщилась и обхватила себя руками. – Термообработка? И мы – два сочных стейка средней прожарки.

– Мда-а-а, звучит удручающе. Пусть это так и останется лишь теорией.

Не успел он закончить мысль, как комната вновь пришла в движение. Очередной кусок стены отъехал в сторону, открывая огромное окно от пола до потолка.

– Боже мой, только не это… не снова… – Липа всхлипнула и зажала ладонью рот.

За стеклом открывался вид на часть крепостной стены – той самой, в которой они по идее как раз сейчас находились. Перед ней плескалась вода – пруд с утками, куда Липа вынужденно нырнула с высоты нескольких этажей. А на прибрежной кромке, уютно свернувшись спиралью с бесчисленным множеством колец, грелась на солнышке исполинская змея. Та самая, что утащила Липу под воду, а потом закусила уткой в подземном тоннеле.

Липа почувствовала, как по лбу стекает капелька пота. От увиденного ее бросило в жар. Она осторожно шагнула назад, стараясь не делать резких движений, и пятилась до тех пор, пока не уперлась в Виктора.

– Что… – в горле резко пересохло так, что даже шепот давался с трудом, – что будем делать?

Словно услышав ее голос, чудовище подняло голову и уставилось Липе прямо в глаза. Шипастый, отливающий оранжево-алым, гребень агрессивно приподнялся.

«Надеюсь, стекло такое же неразбиваемое, как и в предыдущей комнате».

– Еще одна тварь? – Виктор напрягся, словно закаменел.