Семь бесов в бочке меда

Антон дотронулся до загривка существа, и в ту же секунду оно взвыло и дернулось. Мелькнули когти, и Чесноков, закричав, завалился на спину. Его футболка была располосована, а на груди быстро расплывалось пятно крови. Ирина подскочила к нему:

– Господи, Антон! Ты живой?! – Затем развернулась к огромному коту и топнула ногой: – Пошел вон, урод плешивый! Брысь!

Существо утробно зарычало и снова опасно взмахнуло перед собой когтистой лапой. Его хвост хлестал по бокам, а уши агрессивно прижались к голове.

– Да вы издеваетесь, что ли? – заорала Ирина в пространство, вне себя от злости. – Эй, организаторы хреновы! Это уже совсем не смешно!

Зверюга согнула передние лапы и прижалась к полу, словно собираясь прыгнуть. Не сводя с огромного кота глаз, Ира медленно наклонилась к стонущему Антону и помогла ему подняться.

– Давай, Тош, идти можешь? Не знаю, что здесь происходит, но еще чуть-чуть, и этот монстр реально нас сожрет. – Она бросила быстрый взгляд на подругу: – Лип, отвлеки его пока как-нибудь!

– Я?! – Липа задохнулась от ужаса. Голос прозвучал хрипло. – Чем я его отвлеку?! Предложу пожевать мою ногу?

Вместо ответа Антон проковылял к стене и попытался снять какую-то секиру. Но стоило поднять руки, как он вскрикнул от боли:

– Блин, похоже, мышцы задел! Ир, сними эту штуковину!

Ирина вцепилась в древко и изо всех сил дернула, и в этот же момент кот прыгнул вперед. Заорав благим матом, Антон прикрыл руками лицо и каким-то чудом врезался в огромную тушу плечом, отводя удар когтей от своей девушки и сбивая зверя с траектории. Ира завизжала, бросила попытки снять со стены оружие и рванула прочь из зала. Антон со стоном кинулся за ней, окликая на ходу, пытаясь перекричать ее вопли. А Липа так и не смогла пошевелиться, скованная ледяной изморозью страха, что не позволяла ни вдохнуть, ни шагнуть, ни повернуть голову.

Зубастое чудовище неловко встало и встряхнулось. Затем медленно повернулось, уставилось на Липу и завыло. Споты вновь начали сбоить, будто звуки, которые производило это существо, каким-то мистическим образом поглощали свет. Помещение наполнилось гнилостным запахом, а к ввинчивающемуся в мозг вою добавилось низкое утробное рычание.

«Спецэффекты, розыгрыш, 3D-симуляция…» — метались мысли. – «Этого просто не может быть на самом деле!»

Но с каждой секундой уверенность в этом таяла.

Клац… клац…

Нервно стуча об пол хвостом, тварь направилась к Липе. И с каждым новым бряцанием ее очертания расплывались, смазывались, пока гигантский кот не превратился в мутное серое пятно. Липа не сразу поняла, что это слезы застилают глаза.

«Стоять? Лежать? Бежать? Бежать!»

Она собрала все оставшиеся силы и сумела пошевелить обледенелыми пальцами. Оцепенение спадало так же быстро, как прежде накатывала паника. Разомкнув губы, Липа судорожно вздохнула. Вопль ужаса уже был готов вырваться из ее груди, как она различила у стены еще одно размытое пятно, сливающееся с тьмой. И только два светлых шнурка, свисающих с пояса черного балахона, выделялись посреди всего этого безумия.

«В склепе… Я видела его в склепе!»

Ужас накатил с новой силой, выбив воздух из легких и намертво пригвоздив к полу.

Но в этот раз незнакомец не истаял в воздухе, как призрак. Из широкого рукава показалась бледная кисть, обмотанная четками. Медленно он поднес палец к лицу, скрытому надвинутым капюшоном. Любой бы понял в этом жесте призыв к тишине. Но разве можно верить тому, кто способен растворяться в пространстве?

Там, в склепе, Липа струхнула так, что побежала вперед, не разбирая дороги. Наткнулась на Виктора, но оставила друзей позади. Теперь, кажется, с ней поступили точно так же.

События этого дня пронеслись в памяти одно за другим.

Клац.

Крышка саркофага отъехала, и из него показался Тимур:

– Я на вас всех в суд подам!

Клац.

Виктор резко наклонился к ее уху:

– Если что, я свой номер в твой телефон вбил.

Клац.

Вульгарная девица впилась в губы Антона:

– Много в тебе того, что придется ему по вкусу…

Клац.

Кошмарный монстр подошел вплотную и ткнулся мордой в бедро. Не удержавшись на негнущихся ногах, Липа привалилась спиной к железному щиту, что висел на стене, а кот спружинил на задних лапах и водрузил передние ей на плечи.

Она зажмурилась, судорожно цепляясь за край щита за спиной. Каменная тяжесть давила вниз. От ставшего нестерпимым зловония в горле застрял едкий ком. Липа поняла, что еще немного, и ее стошнит.

Жесткая, колкая шерсть оцарапала щеку и шею. В голове не осталось ни одной мысли. Лишь клубилась звенящая пустота… В которой вдруг прошелестело тихим дуновением:

– Липа, родная моя девочка…

«Мамочка… мама, забери меня отсюда…»