Семь бесов в бочке меда

Ее лицо исказила злость, но она быстро взяла себя в руки.

– О, я с удовольствием тебя провожу, – промурлыкала она и с усмешкой добавила, смакуя каждый слог: – До-ро-гу-ша…

Затем незнакомка резко подалась вперед и обвила шею Антона, тесно прижалась всем телом и потерлась о него грудью, как развратная кошка. Шокированно приоткрыв рот от такого напора, Чесноков застыл, как соляной столп, и она, воспользовавшись замешательством, впилась в его губы страстным поцелуем.

На несколько долгих мгновений Липа с Ириной, опешив, замерли, но затем раздался возмущенный вопль:

– Эй, ты что творишь?! Быстро убрала свои губья от моего парня!

Незнакомка и в самом деле сделала резкий шаг в сторону, ловко уклонившись от руки Ирины и оставив Чеснокова хватать ртом воздух. Девицу он, естественно, отпустил, а она кокетливо улыбнулась и нагло послала ему воздушный поцелуй.

– Давненько мне не попадались такие сладкие мальчики, как ты, Антоша! – протянула она. А затем сделала танцевальный пируэт и убежала назад по коридору, в сторону чучела кота.

Ира дернулась было за ней, но затем резко повернулась к Чеснокову и влепила хлесткую пощечину:

– Антоша, да?!! Так вы еще и знакомы?

– Ты чего, зай? – Он предусмотрительно попятился, потирая щеку. На его губах вовсю цвел отпечаток алой помады. – Да я ее впервые в жизни вижу! Сам обалдел!

– Обалдел и разомлел, да?! – Лицо Ирины пылало яростью, а на глаза навернулись слезы обиды. – Все вы, мужики, одинаковые! Господи, я же с родителями из-за тебя разругалась, уверяла мать, что у нас любовь до гроба! Я восемь лет терпеливо слушала тупые шуточки про программистов. А ты… ты на моих глазах с какой-то шлюхой целуешься! Кобелина!

Последнее слово она выкрикнула особенно громко, и эхо от него перепуганной чайкой заметалось между стен, увешанных оружием. В глазах у Липы поплыло, и она покачнулась.

– Кобелина! – повторил голос у нее в голове, снова раздался звук пощечины. А затем мама осела на стул, уронила голову на руки и заплакала. Отец отвернулся и смотрел в окно, засунув руки в карманы.

Пятнадцатилетняя Липа за поворотом коридора сползла по стене и сжала кулаки, испытывая злую радость! Так ему и надо! Что он за отец вообще такой, что кувыркается с девицей на несколько лет старше собственной дочери?

– Откуда ты… – отец откашлялся. – Кто тебе сказал?

– Да какая разница?! – Мама всхлипнула и добавила с неожиданной яростью: – Уходи! Видеть тебя не могу! Собирай манатки и катись к своей молодой подстилке. Пусть дальше она твои вонючие носки стирает!

Липа кивнула в темноте коридора, незримо поддерживая материнское решение. Когда отец проходил мимо, то на секунду задержался.

– Это ты, да? – Его горький шепот оцарапал уши, словно наждачка. – Ты видела нас с Марьяной, я знаю. Зачем, Липа? Зачем?! Я же просил тебя дать мне время. Что ты наделала, дочь?

– Не называй меня так, – прошипела Липа. Она чувствовала, как на глазах собирается влага, и отвернулась, чтобы отец этого не заметил. – Ненавижу тебя! Как ты мог нас променять на эту… Убирайся!

В воспоминание, столь же болезненное, как и много лет назад, вторгся чудовищный грохот. В этой части замка часы на башне, про которые говорил Виктор, были слышны особенно хорошо, разве что стены не тряслись. Если, конечно, это именно часы издавали такой ужасающе низкий гул, что, казалось, зудели даже барабанные перепонки. А не какой-нибудь набат, гонг или Иерихонская труба – с сумасшедших организаторов квеста станется!

Липа потрясла головой, приходя в себя, и огляделась. Ира с Антоном всё так же стояли друг напротив друга, встрепанные, яростные, готовые броситься друг на друга с кулаками. На щеке парня горел след от удара, а в его взгляде пылала обида за несправедливые обвинения. Казалось, они и не заметили звенящего грохота.

Ирина понизила голос, передразнивая:

– Давай по кофейку, зай… Давай посмотрим, что дальше… Прикольный квест, зай… А то, что я твержу уже битый час, что устала, что голова раскалывается, что хочу домой, – так на это плевать! Взрослый мужик, а все никак не наиграешься!

– Ты не устала, – Антон небрежно пожал плечами. – Просто бесишься, что не все по-твоему. Совсем развлекаться разучилась, повернулась на недвижимости своей, и от меня того же требуешь! Ни с друзьями потусить, ни пивка выпить…

– Ах так?! – Ира задохнулась от возмущения. – Это я повернулась?! Да ты бы спился уже давно со своими дружками, если б не я! Иди, вон, теперь к шлюхе этой своей красногубой! Давай!

– Ирин… – позвала Липа, решив, что пора вмешаться. – Ну она сама же…

– А ты его что, защищать собралась?!

– Но ведь…

– Стоял столбом! Даже не оттолкнул эту дрянь! Ты же видела!

– Я видела, как та девушка сама его поцеловала, – собрав остатки своего спокойствия, заявила Липа, надеясь, что Ира все же прислушается хотя бы к ее тону, если не к словам.

– Ты просто не умеешь смотреть! – неожиданно бросила ей подруга, прожигая взглядом. – Никогда ничего не замечаешь… или предпочитаешь не замечать. Так ведь удобнее, правда? Да, Лип?

– Ирин, да ты чего? – опешила Липа.