Selbstopfermänner: под крылом божественного ветра

— Ничего с ней не случится.

— Нет, Том. Ты езжай, а я присмотрю за делами.

— Билл… — Я замялся. Как бы ему намекнуть про Тину?

— Если ты про мою жену, то не переживай, — беззаботно рассмеялся он. — Я может быть со стороны и кажусь фриком, но безмозглым меня еще никто не считал. Вернешься, обсудим кое-что. У меня много идей появилось.

— Может сейчас? — приподнял я бровь. Тонкая ниточка, когда-то связывающая нас, осторожно протянулась от него ко мне. Я начинал чувствовать себя спокойнее, увереннее, как будто что-то важное вернулось в мою жизнь.

— Если я тебе сейчас все расскажу, то ты не будешь отдыхать, — заржал он. — Вали давай, потом будешь извилинами шевелить.

— Так бы я вернулся с готовым решением.

— Так ты мне со своими решениями будешь звонить пять раз в час. Вали спокойно. Я завтра заеду, объяснишь, что и как. Договорились?

— Спасибо тебе.

— Пустяки. Ты же мой брат.

— Билл, — как можно беззаботнее произнес я, внутренне напрягаясь.

— Ну что еще? — капризно отозвался он. Я чувствовал его теплую улыбку. И это вселяло уверенность.

— Мне не нравится, как моя команда на сцене выглядит. Может, дашь им несколько хороших советов? Ты всегда был докой в этом плане.

Он снисходительно вздохнул:

— Не знаю — не знаю, можно ли с твоей командой вообще что-то сделать.

— Вот и отлично! Вот и договорились! Я верю в тебя! До завтра, пока ты не передумал! — захохотал я и отсоединился.

На душе было хорошо и легко. Брат… Вернулся… Кажется. Я глупо улыбался собственному отражению в стекле шкафа. Эмоции переполняли. Хотелось закричать от счастья. Брат… Мой брат вернулся.

— Слышь, босс, тут такое дело… — плюхнулся передо мной в кресло Карл.

Я вопросительно посмотрел на звуковика, не в силах убрать с морды довольную улыбку.

— Моим хорошим друзьям нужна озвучка для мелких компьютерных игр. Ну, знаешь, вроде тех, в которые на работе все добросовестные сотрудники играют. У них большой заказ. Я и подумал — может к нам? Пацаны наши все равно на базе сейчас работать будут. Вроде до конца месяца у нас ничего такого нет. Потом они в тур отвалят. Возьмемся? Я, конечно, не знаю, может у тебя еще какие-то планы на студию?

— Цена вопроса? — приподнял я бровь.

Карл довольно улыбнулся.

— Так и быть, не буду тебя грабить. Возьму по-дружески — десять процентов.

Я рассмеялся.

— Заложи их в озвучиваемую стоимость, а я сделаю вид, что не знаю о твоей жадности.

— В общем, я договариваюсь, и начинаем работать? Договор нужен.

— Договорись сначала. Кстати, меня Сью решила похитить на две недели.

— У нас будет анархия или герр Каулитц-младший осчастливит сотрудников своим визитом?

— Герр Каулитц-младший согласился тут порулить и даже поработает с ребятами.

Карл скептически хмыкнул:

— Радует, что герр Каулитц-младший на работе рисуется только к обеду.

— Карл…

— Обещаю, что доведу твое дело до конца, если наша бывшая секретарша решит покуситься на мое место работы.

— Какое дело?

— Ну как какое? — захохотал он. — Дело лопаты! Черт, я уже сто раз пожалел, что не дал тебе ее задушить.

Я вздохнул и тоже захохотал:

— Если что, обращайся — у меня в тюрьме теперь связи. Мне обещали выделить самую лучшую камеру. Могу тебе по-дружески уступить.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — суеверно сплюнул Карл и постучал по столешнице. — Ты мне только лопату оставь. Отбиваться.

Осталось последнее — сказать Мари, что уезжаю. Придумать бы куда… Почему-то очень не хотелось говорить ей, что я еду в отпуск со Сьюзен. Нет, она наверняка порадуется за меня, но…

— Я буду звонить тебе, обещаю. Каждый день. Ты разрешишь? — Мы стояли перед входной дверью, я все никак не мог заставить себя выйти из ее квартиры.

— Можно подумать, если я запрещу тебе, ты не будешь звонить, — переплела она руки на груди и нежно улыбнулась. Я бы жизнь отдал за еще одну такую улыбку. И поцелуй. Настоящий поцелуй.

— Буду. Но тогда меня будут мучить угрызения совести. — Я постарался сделать взгляд максимально мягким.

— А почему так долго? — чуть-чуть капризно.

— Ты уже скучаешь? — Хочется коснуться ее щеки пальцем. Провести по ней. Дотронуться до губ.

— Если я скажу тебе, да, ты же не поверишь? — улыбается грустно.

Не поверю.

— И всё же, Том, почему так долго?

— Мари, всего две недели. У меня будет много встреч. Я хочу проработать азиатский тур. Сейчас европейский тур. Осень можно было бы объехать Азию. Нас хорошо принимали. Но мне надо обсудить все детали на месте. Я поглядываю на Америку. Если эти два тура будут успешными, то можно будет сунуться в Штаты.

— Дэвид никогда ничего не обсуждал на месте. Есть телефон, интернет… — Она расстроено опустила взгляд и недовольно нахмурилась.

— Мари… Ты специально сейчас говоришь мне это, да?

— Прости.

Я не сдержался, шагнул к ней и обнял. Она уткнулась носом мне в плечо и вздохнула.

— Я буду звонить тебе каждый день, хорошо?

Кивнула.

— Когда ты улетаешь?

— Послезавтра. Ты же сама сказала — есть телефон и интернет.

— Я просто привыкла, что ты всегда рядом.