Читаем Selbstopfermänner: под крылом божественного ветра полностью

Самый приятный момент в январе — это получить после рождественских каникул выписки из банков, где кривенькими, но очень красивыми циферками написано, что на твой расчетный счет упала прекрасная круглая сумма с совершенно волшебным количеством нулей. Я любовался этой суммой, прикидывая, как закрою все кредиты досрочно, и мне еще останется на бокал хорошего виски. Закурив, я еще раз пробежал глазами по столбику цифр. Я был в плюсе! Я уже много лет не был в таком прекрасном плюсе! Контракты, подписанные на февраль и март, тоже сулили красивые выписки из банков. У нас были еще грандиозные планы на май, и я делал большие ставки на летние фесты. Если в ближайшие полгода всё будет так, как запланировано, то… Я откинулся на спинку кресла и положил ноги на стол, выпустив тонкую струйку дыма в потолок. Надо будет осенью взять новую машину, а эту родителям отдать. В голове сразу же закрутились мысли, куда бы потратить новенькие хрустящие купюры, которые так приветливо махали мне издалека. Черт, последние пять лет я жил в таком жестком режиме экономии, что забыл каково это сорить деньгами. Я еще раз посмотрел выписки и в приступе счастья поцеловал бумаги, пахнущие свободой.

— Том, — вошла в кабинет Сьюзен, счастливо улыбаясь. — Том, у меня хорошая новость!

— Ммм, еще одна хорошая новость? — ласково протянул я, поднимаясь ей навстречу. Коснулся ее щеки губами, погладил по руке.

— Фу, от тебя табаком разит, как от табачной фабрики, — кокетливо стрельнула она глазками.

Я рассмеялся, выглянул в приемную и попросил Габи сделать нам чай.

— Да, очень хорошая новость, — выдохнула она, падая в мое кресло.

— Рассказывай! — присел я на край стола.

— Мы с тобой едем на Бали! — Я с трудом удержал улыбку на лице. — Представляешь, — не замечала моей застывшей мины Сью, — ты, я и океан! Я выбрала нам отличный отель, заказала лучший номер. Том, боже, я уже мысленно там!

Она все-таки перестала мечтательно закатывать глаза и глянула на меня. И мое выражение лица ей, видимо, совсем не понравилось.

— Ты обещал, — капризно нахмурилась она. — Ты обещал мне, что мы поедем в отпуск еще летом.

— Cью, у меня контракты… счета… — я потряс выписками. — Ты же знаешь, я весь в долгах. К тому же у нас в феврале с ребятами тур по Европе. Надо подготовиться…

— Извини, но через три дня мы вылетаем, — решительно поднялась девушка. — И не думай, что ты отмажешься от отпуска так же, как отмазался от свадьбы брата. Если надо я за шкирку закину тебя в самолет. У тебя есть два дня, чтобы передать дела ответственным людям, а я соберу вещи.

— Но мне некому передать дела!

— У студии есть еще один биг босс — твой младший брат. Вот пусть он не только сливки жрет, но и работает по их добыче.

— Билл? Ты издеваешься? Билл хорошо деньги выбивает и тратит. А вот зарабатывал у нас в семье всегда только один человек…

— И вот теперь этому человеку надо отдохнуть. У тебя есть два дня, чтобы найти заместителя и натаскать его по основным делам.

— Немыслимо! Почему ты не посоветовалась со мной, а поставила перед фактом?

— Если я буду с тобой советоваться, то никуда не попаду в ближайшие сто лет. Время пошло. Два дня, Том, — припечатала она, встала и вышла.

Габи заглянула в кабинет:

— Том, чай нести?

— Иди к черту, — махнул я на нее.

Дьявол, вечно эти бабы все портят!

К вечеру мое настроение окончательно испортилось. Мне не на кого оставить студию, я не мог бросить компанию. У меня не было замов, не было никого, кто мог бы помочь. Моя студия — всё, что у меня было. Можно позвонить Биллу и попросить присмотреть за делами, но близнец был каким-то замороченным в последнее время. И он явно меня избегал. После чудесного совместного Рождества, после бурной совместной встречи Нового года, после почти недельного совместного загула, мой брат вдруг снова начал меня избегать. Кто бы знал, как мне это надоело. Так, а если отправить сотрудников в отпуск? Не вариант. Мои парни должны готовиться к туру — репетиции, доработка песен для сцены. Может все-таки попросить Билла? Ему нравится творческий процесс… Наверняка, если его допустить до группы и репетиций, ну, то есть если ему предложить… Интересно, а если брату подать идею — попробовать себя в режиссуре? Ему же всегда это нравилось. У меня с этим делом не очень, а он… Нет, нельзя! А если Тина опять что-нибудь выкинет? Нет. Я лучше сделаю своего брата вдовцом, но не допущу ее до управления моей маленькой компанией. Я почесал затылок и… позвонил близнецу.

— Сможешь порулить, пока я буду греть пузо на пляже? — спросил я после обмена дежурными любезностями.

— Греть пузо на пляже? — игриво протянул брат. — Куда летишь?

— На Бали.

— С кем?

— В смысле?

— Ну в смысле? — рассмеялся он. — С компанией, друзьями или в секс-тур?

— В секс-тур. Да и просто отдохнуть хочу. Умотался я за эти полтора месяца.

— Хорошая идея. Я тоже очень устал.

— Поехали с нами!

— Нееее, ты что? Будешь ты с телками…

— Со Сью. Билл, ты же знаешь…

— Точно! Вы там со Сью будете кувыркаться, а я что буду делать?

— Найдешь себе телку.

— Хорошая идея.

— Поехали.

— А кто присмотрит за конторой?

Перейти на страницу:

Все книги серии Босиком по лужам

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман