Секреты Вероники

— Правильно. — Жан-Ив перевязал шнурки на ботинках. — Иди вперед.

Луизе показалось, что она поняла смысл выражения «душа убежала в пятки». Она еще никогда в своей жизни так не боялась.

— Боже, сохрани моего Дэниела. Не дай ей причинить ему зло. Пожалуйста, сохрани ему жизнь.

Она произносила эти слова во весь голос, не боясь, что ее услышат. Ветер тотчас уносил ее слова прочь. Она молилась о Дэниеле, не желая поминать Веронику, которая украла ее единственного сына.

Они приблизились к скале, и только тут Луиза догадалась, что это культовый камень, какие нередко встречаются в Бретани. Майкл обошел его.

— Смотрите, — прошептал он.

— Слава Богу, — отозвался Роберт. Вероника была тут. Одетая всего-навсего в легкий костюм, она стояла, прислонившись к скале, и держала на руках завернутого в толстое одеяло Дэниела. Мальчик плакал. Слава Богу, он жив, подумала Луиза и чуть не упала из-за внезапно охватившей ее слабости. Больной ребенок не мог бы так громко кричать. Она посмотрела на лицо Вероники, и ее страх, ужас, ненависть мгновенно исчезли. Она словно заглянула ей в душу. Прекрасное лицо Вероники сияло такой неодолимой любовью, что Луизе захотелось плакать.

— Это несправедливо, — прошептала она. — Почему ей отказано в ребенке?

— Жизнь не всегда справедливая, — ответил Роберт, взяв Луизу за руку и печально улыбнувшись ей. — Я рад, что ты поняла и перестала ее ненавидеть.

— Я не могу ненавидеть ее за то, что она хочет любить ребенка. — Луиза едва не плакала. — Мне жаль, что я не могу ей помочь.

— Мы можем ей помочь. Мы. Найдем какой-то способ. Надо только сначала вытащить их оттуда.

Первым решился заговорить с ней Майкл.

— Вероника, — ласково позвал он, изо всех сил стараясь ее не напугать.

— Майкл! — на мгновение лицо Вероники осветилось радостной улыбкой, но она увидела Роберта и Луизу и, погасив улыбку, еще крепче прижала к себе Дэниела. — Он мой! Мой!

— Вероника, ты должна…

Луиза отодвинула Майкла и заговорила с Вероникой:

— Ты его любишь…

Вероника кивнула.

— О да, да. Я люблю его. — Она не сводила глаз с лица Луизы, одновременно веря и не веря ей. — Ты ведь понимаешь?

— Понимаю, — ответила Луиза. — Понимаю.

Наверное, Дэниел услыхал голос Луизы, потому что начал биться в одеяле и закричал еще громче. Вероника наклонила голову, чтобы успокоить его, и Луиза увидала огромный черный синяк у нее на лбу. Понимая, что Вероника, по-видимому, сильно ударилась головой, когда самолет упал, Луиза испугалась, как бы она не потеряла сознание и не поскользнулась на мокрых камнях, ведь тогда и Дэниелу грозит… Она заставила себя не думать об этом и не позволила себе смотреть вниз на грозное море, бьющееся о скалу. Надо поладить с ней, твердила она себе, пусть она только выйдет оттуда, а потом мы что-нибудь придумаем.

Вероника подняла голову. Она чуть не плакала.

— Он голодный. А у меня нет даже молока.

— У меня есть, — отозвался Роберт. — Можно мне подойти?

— Да! Нет! Нет! Ты его отберешь у меня. Она прижала Дэниела к себе.

— Ты сама дашь ему поесть. — Луиза протянула руку, и Роберт вложил ей в ладонь термос, а она протянула его Веронике. — Возьми. Пожалуйста, будь осторожна. Он уже умеет пить из чашки. — Вероника взяла термос. — Я не буду его отнимать. Обещаю. Верь мне.

Вероника отвинтила крышку, не выпуская Дэниела из рук. Потом она поднесла к его губам молоко, и ребенок принялся жадно пить его.

— Смотри. Ему нравится.

Луиза подошла поближе. Теперь она увидела, что малышу тоже досталось.

— Когда он поест, почему бы тебе не отнести его домой в его милую детскую?

Вероника поцеловала мальчика, потерлась щекой о его щечку, и Луиза поняла, что она теперь в своем недоступном для других мире, где есть только она и Дэниел. Интуиция подсказала ей, что если оставить ее в этом мире, то можно легко увести с опасного места.

— Да, — задумчиво произнесла Вероника. — Становится прохладно. Дэниелу пора обратно в постельку.

— Можно мне пойти с тобой? — с замиранием сердца спросила Луиза.

Это было важно. Если бы Вероника сказала «нет», она бы все равно доверилась ее материнским чувствам, а сама молилась бы, чтобы все обошлось.

Роберт и Майкл все поняли и отошли подальше, не желая мешать Луизе.

Вероника дала Дэниелу еще молока, и у Луизы сердце разрывалось на части, когда она видела маленькие ручки, тянувшиеся к чашке. Она очень хотела схватить его, прижать к себе, но заставила себя отступить на шаг, понимая чувства Вероники и то, что безопасность Дэниела пока еще целиком в ее власти.

— У него прелестная детская, — сказала Вероника. — Вся голубая. — Она поглядела на Луизу. — Говорят, голубой цвет — цвет печали, а для меня он самый счастливый, потому что это цвет Дэниела.

— Ты счастлива, потому что Дэниел счастливый ребенок, правда? — спросила Луиза. — Мне бы очень хотелось посмотреть на него, когда он будет в своей кроватке.

Вероника решилась.

— Пойдем. — Ее глаза сияли. — Я искупаю Дэниела и уложу его в кроватку. А ты будешь смотреть.

— Вот и хорошо.

Едва Вероника ступила на тропинку, как из-за скалы появились жандармы.