Секреты крылатых слов и выражений [СИ]

— Ты видел моё войско, — Витовт говорил короткими фразами, что бы толмач успевал переводить. — Сто тысяч человек. Пушки, закованные в сталь рыцари.

Хан почтительно кивал.

— Если начнётся битва, мы неминуемо победим.

Хан согласно развёл руками.

— Но я милостив, — Витовт сделал паузу. — Отныне Орда войдёт в Великое княжество Литовское. Ты поклянёшься в вечной дружбе и начнёшь чеканить ордынскую монету с моим изображением.

Хан удивлённо поднял брови и быстро что–то сказал.

— Он не понял, для чего твоё лицо на деньгах, — смутился толмач.

— Скажи, что теперь мы друзья. А по нашей традиции, на монете должно быть изображение старшего друга.

Острожский, стоящий за спиной князя, подавил смех, но смолчал.

— Хан просит время до вечера. Он должен подумать, — переводчик выглядел растерянным.

— Вечером я жду ответа, — Витовт нетерпеливо кивнул и ушёл вглубь шатра…

Когда в лагере зажглись первые костры, хан вернулся. На этот раз, помимо толмача, его сопровождал коренастый татарин в доспехах.

— Это мурза Едигей, — представил нового гостя переводчик. — Хан говорит, что он его самый близкий друг. Значит, и твой друг. Едигей старше хана. Едигей старше князя. Хан говорит, пусть на деньгах будет Едигей.

— Что? — взревел Витовт.

— Ещё хан говорит, — не останавливался толмач, — что видел твоё войско. Рыцарей, пушки. Он их не боится. Хочешь войны — будет война.

— Проклятие, — зарычал князь. — Какого дьявола я третий день мечу бисер перед свиньями! Вон! Прочь отсюда!

Татары бесстрастно смотрели на беснующегося Витовта. Хан больше не улыбался. Глаза его были холодны…

Спустя час они с Едигеем подъезжали к своему лагерю.

— Сколько ты привёл воинов? — спросил хан.

— Всех, — рассмеялся Едигей. — Теперь литовцам с нами не совладать.

— Я не совсем понял, что князь сказал о бисере и свиньях, — внезапно вспомнил Темир — Кутлуг.

— Цитата из Библии. Если хочешь, я могу…

— Забудь, — хан махнул рукой. — Мне просто показалось, что это Эзоп.

Наутро, растянув в коротких стычках войско Витовта, татары скрытно обошли его и ударили с тыла. Литовцы дрогнули и побежали. Почти 600 вёрст конница Темир — Кутлуга гнала их, нещадно рубя и топча конями. Великий Князь Литвы чудом избежал смерти.

НЕ МЫТЬЁМ, ТАК КАТАНЬЕМ

Как мы знаем, правильно произносить — «не мытьём, так кАтаньем». Обратим внимание на ударение в слове «катанье». Если «катАние» происходит от глагола «кататься», то «кАтанье» от старорусского «кат». Согласно словарю В. И. Даля, «КАТ м. — палач или заплечный мастер». (Отсюда, кстати и слово «КАТорга»).

Примерно через сто лет после принятия христианства, Русь начала опять откатываться к язычеству. Дороги, ведущие от одного города к другому, наводнили всевозможные ведуны, волхвы и лжепророки. Каждая деревня стремилась заполучить своего колдуна, которого побаивались и слушались больше, чем местного батюшку. В ответ на это, киевским князем Святославом Всеволодовичем было создано некое подобие выездных судов, в состав которых входил священник, палач и двое дружинников. Так как казнь за веру у православных никогда не приветствовалась (мы, слава Богу, не Испания), то в задачу этих трибуналов входило лишь изгнание беса из одержимого. Выявленного и изловленного волхва бросали в ближайший, предварительно освящённый, водоём. (Вспомним, что вода является излюбленной стихией христиан, с помощью которой и происходит обряд крещения, очищения). Если, бес не покидал заблудшего и он, будучи вынут из воды, продолжал упорствовать, то его ждала встреча с палачом (катом). Тот, раскалив на углях клеймо в виде креста, прикладывал его к груди колдуна. Считалось, что дьявол покидал тело вместе с воплем несчастного. Для особенно упорных процедура изгнания повторялась.

НЕРАЗМЕННЫЙ РУБЛЬ

В далёком 1905 году жил в Москве на Пресне рабочий Степан. Был он молод, силён и работал штамповщиком на заводе. Хватал длинными клещами раскалённую стальную болванку, метал её под пресс, а затем сталкивал готовую деталь в железный ящик. Работая, Степан напевал что–нибудь вполголоса и мечтал о дочери главного инженера.

— Вот, — воображал он, — приходит девица в цех, а тут я. Ладный и красивый. Глаза круглые, нос уточкой, кудри вьются. Влюбляется по уши. Папаша сразу распоряжается меня в мастера определить. И начинаем с ней любиться и жить–поживать.

И, что вы думаете, действительно, улыбнулась удача Степану! Зашёл как–то, раз наш герой в трактир, заказал пива с кренделем. Сидит, мечтает. Вдруг подсаживается к нему некий господин. Ростом невелик, волосы редкие и рыжеватые, глаза с хитринкой.

— Ты, рабочий Степан? — спрашивает.

— Я-то, может быть, и Степан, — отвечает тот. — А ты, что за хрен?

— Хрен, говоришь? — заразительно смеётся господин. — Что ж, так и называй меня. Товарищ Хренин.

Покрутил головой Степан. Странный собеседник ему попался. Одет справно, чисто, на пьяницу не похож. Уж, не жулик ли?