Секреты для посвященных

У Дергачева отец, едва вернувшись с фронта, загремел на десять лет в лагерь только за то, что имел несчастье провести несколько дней в окружении и попасть в плен, из которого, чудом вырвавшись, бежал к партизанам, а отвоевав, отправился на Колыму. «Ангелы», прислужники богоподобного Антихриста, быстро препроводили отца в ад, «вверг его в дым той, он же паде в дыму том вниц, начат кашляти от горести дымной. Люди… в дыму том ходящим со дровами топчут его ногами своими, валятся на него с ношами дровяными, ему же бысть горько и тяжко зело». Лишь внезапная смерть того, кто, казалось, будет жить вечно, спасла его от гибели. Он вернулся домой, харкая кровью, но живой. Вернее, полуживой.

Как ни странно, жуткая эта фантазия дальнего предка разбудила дремавшие творческие силы Дергачева. Многие создания северного зодчества являли собой скорее творения свободного народного духа, нежели подневольного труда, пленяли суровой и чистой красотой.

Первым макетом Дергачева, который привлек внимание руководителя мастерской, оказался макет того храма, который будто бы срубил вдохновленный небесными видениями Иван. Приказом начальника Дергачев был переведен из электриков в модельщики, а затем, уже по собственной воле, подался в реставраторы.

Можно, конечно, присочинить историю, что ему, Дергачеву, тоже были видения, и именно они заставили его круто изменить свою жизнь, посвятив ее тяжелым и не очень-то благодарным работам по восстановлению деревянных шедевров, то тут, то там рассеянных в суровых и жгучих местах русского Севера. Нет. Видений не было.

Откуда к нему пришло желание работать с деревом — не от отца ли передался ему подневольный опыт, но он решительно порвал с профессией электрика и принялся изучать технологию и методы работы древодела прежних веков. Особенно его интересовал способ восстановления деревянных памятников. Способ этот описан в одном древнем документе — договоре, в котором мастера обязуются, «распятнав тот храм сверху, раскласти весь до подошвы, а те старые храмовые бревна разносити по сторонам и храм по-прежнему складу на то же место обложить и под те окладные ее бревна сысподи покласти крепкая слани для крепости…» Но на проверку все оказалось не так просто. Многие отреставрированные по этому методу строения начинали быстро гнить и распадаться. Потребовались многие годы кропотливого труда, чтобы Дергачев докопался до главного: древние мастера применяли особую систему тески дерева топором, «которая обеспечивала приминание волокон дерева, не оставляя задоров, и создавала как бы масляную поверхность, тем самым препятствуя пропусканию влаги в поры и волокна дерева», как было сказано в статье, посвященной Дергачеву.

Он овладел этим трудоемким способом обработки дерева, но ему нужен был хотя бы один помощник, который был бы ему под стать. И он нашел его. Довольно-таки молодой парень, по-видимому что-то натворивший в городе, искал уединения в глухих местах. Он нанялся к Дергачеву на месяц как подсобник для самых грубых работ, но неожиданно быстро вошел в курс дела. У Кости Барыкина по древодельской части оказался талант. Главная профессия у него была другая — шофер. Однако Костя охотно взял в руки топор, и тот прямо-таки плясал в его руках, как пляшет саксофон в руках талантливого саксофониста. Единственное, что ему не нравилось, это обязательное условие во всем следовать искусству древнего мастера, и никакой отсебятины. У него то и дело возникали новые идеи: «А если сделать так», «А можно, я по-другому», но Дергачев тотчас же останавливал парня, терпеливо объясняя ему, что талант реставратора проявляется как бы в отказе от своего собственного «я», во имя того, кто когда-то произвел на свет свой шедевр.

К большому огорчению Дергачева, Костя вдруг сорвался с места и укатил на Дальний Восток — заколачивать деньгу, потому что на реставрации не разбогатеешь, последние рубли спустишь и голым по свету пойдешь.

— Это уж точно, — с грустью согласился Дергачев. — Но ты совсем не пропадай, пришли весточку, будем переписываться. Такой талант, как у тебя, грех зарывать в землю. Баранку крутить — большого ума не требуется. А вот дать второе рождение такой церквушке — это брат… — Дергачев не нашел слов.

Провожая Костю, Дергачев в глубине души не рассчитывал, что они еще когда-нибудь встретятся. Он угадывал в этом худощавом парне с живым и подвижным лицом человека переменчивого, из тех, кто сегодня не знает, что он сделает завтра, куда его занесет. Увы, Барыкина ждала тяжелая судьба.

Однако пару лет спустя Костя сам разыскал Дергачева в областной реставрационной мастерской.