Секретные операции люфтваффе

После этого «Юнкерc» резко развернулся и полетел через высокогорье, ориентируясь по железнодорожной линии, ведущей в Тегеран. Лагода жалел, что ему не удалось увидеть Персидский залив, но приказ есть приказ. Над Ираном, в отличие от Ирака, стояла отличная безоблачная погода, и вскоре перед немецкими летчиками раскинулась его столица Тегеран. С высоты 8700 м Хайнеман совершил облет города. При этом были обнаружены и сфотографированы два больших аэродрома, на одном из которых отчетливо виднелись различные припаркованные самолеты.

Далее маршрут полета проходил на северо-восток над высокими вершинами гор. Экипаж получил возможность полюбоваться красивыми пейзажами. Ju-88 пролетел совсем рядом с высочайшей вершиной Персии – горой Демавенд, расположенной в провинции Мазендеран. Она представляет собой потухший вулкан высотой 5900 м с кратером, наполненным снегом.

Бортрадист Лагода продолжал свой рассказ: «Ниже нас линия внезапно исчезла и долго-долго проходила в туннеле. Вскоре мы уже могли видеть Каспийское море, мы начали подходить к своей запасной конечной цели. Сегодня город называется Бендер-Шах, и здесь железнодорожная линия закончилась на последней станции. В это время вряд ли кто-то там ожидал увидеть немецкие самолеты, во всяком случае, внизу царило полное спокойствие, и не было никакой противовоздушной обороны». После этого самолет-разведчик резко изменил курс и полетел на запад вдоль побережья.

Здесь было обнаружено множество нефтеперерабатывающих заводов и складов, которые были также сфотографированы. Ju-88D снова пересек границу Советского Союза и оказался над Азербайджаном. Войска Бакинской армии ПВО, естественно, были застигнуты врасплох, так как никто просто не ожидал, что немецкий самолет может появиться не с западного или северного направления, а со стороны Ирана! В качестве ориентира теперь использовалась железнодорожная линия, ведущая в Баку. Южнее города был замечен «палаточный городок». Хайнеман сделал над ним полный круг, после чего стало ясно, что это «большое количество военных материалов на автомобилях», частично замаскированных палатками. После этого разведчик оказался над самим Баку. Здесь по нему открыла огонь советская зенитная артиллерия. Огонь был сильным, но, по выражению Лагоды, «находился в пределах допустимого», хотя облака от разрывов были отчетливо видны. Затем бортстрелок доложил о поднявшихся в небо двух истребителях. В связи с тем что все необходимые фотографии города и порта были уже сделаны, Хайнеман, как это и было предусмотрено планом, повернул в сторону моря. Какое-то время советские самолеты преследовали «Юнкере», но затем повернули обратно в сторону берега.

Кстати, во время столь длительных многочасовых полетов возникали проблемы со справлением естественных нужд. Для этого экипажи были снабжены специальными «мочевыделительными мешками». Они были сделаны из плотного пергамента и имели трубку сверху. Потом мешки попросту выбрасывали за борт.

После 10 минут полета над водой разведчик снова изменил курс и теперь направился к Махачкале. Теперь производилась аэрофотосъемка железнодорожной линии, проходящей по побережью Каспия. «Здесь наблюдалось оживленное движение курсом на север, – вспоминал Макс Лагода. – В Дербенте мы обнаружили много крупных нефтяных резервуаров в непосредственной близости от порта, а станция была забита поездами… Мы видели несколько танкеров и судов вдалеке, которые двигались на север в Астрахань. Они были полностью загружены сырой нефтью и очень глубоко сидели в воде. Наш наблюдатель обер-лейтенант Эртель сделал об этом точные заметки и записи».