Секретарь посла

А вечером, когда мы остались одни, Ник мне рассказал о том, что произошло у них с Милой до его приезда в Бразилию. Как он думал, что влюбился в неё, а она, оказывается, любила его среднего брата, Егора.

– Так значит эти взгляды всё-таки что-то значили? – прорычала я, приподнимаясь с его плеча, где до этого удобно лежала.

Я могла бы взорваться гораздо мощнее, но всю мою эмоциональность вымотал Ник, со всем своим непререкаемым желанием набросившись на меня сразу после ухода гостей – и по-видимому специально. Этот парень знал меня, как свои пять пальцев!

– Нет, – улыбнулся он и поцеловал мои плечи. – Они значили ровно то, что я сказал. И что Мила сказала. Честно говоря, я уже и забыл о той истории. Раньше думал, что мне понадобится полжизни, чтобы выбросить всё это из головы, а на деле – лишь одна ночь с тобой, и я пропал для всех кроме тебя, крошка.

Его слова лились мёдом в самое сердце моей души, и я снова таяла, как мороженое на солнцепеке.

С тех пор я больше не ревновала Ника к Миле, но и подружиться с ней у нас не вышло. Она меня откровенно побаивалась, а я… не горела желанием что-то менять. Зато с Варей у нас нашлась масса общего – особенно в выборе одежды. Правда, каждый раз когда я бывала в гостях у них с Костей, она загружала меня всякого рода делами, чтобы помочь ей с детьми. Двое мальчиков-близнецов в момент разносили весь дом, так что я чаще всего становилась отвлекающим от очередной шалости аниматором. В жизни не занималась ничем подобным, но было весело.

С Командосом тоже было забавно. Особенно когда я игнорировала его просьбы-команды. Ха! Его это порядком бесило, но, надо признать, он умел посмеяться и сам над собой. Ну, а Егора я видела не так часто, зато однажды он устроил нам с Ником романтическую фотосессию на набережной реки. Точнее – она должна была стать романтической, если бы мы с Ником не поспорили на слабо и не искупались бы в речке. Прямо в одежде, ага! Прямо в эту жуткую осеннюю холодрыгу! Не уверена, что в Рио даже зимой Тихий океан хоть раз был настолько холодным, как эта речка без названия. Что до фотографий, то они вышли чертовски веселыми – две одетые сосульки под изумленными взглядами толпы выходят из речки и с хохотом бросаются на фотографа. Потому что это он нас подначивал! Отогревались потом дружненько обжигающим кофе в одной из кафешек неподалеку.

В Рио мы улетали с чемоданами, полными воспоминаний и тёплых эмоций, и прилетели прямо в бразильское лето. Нас встречали мои родители, и, вопреки обещаниям, кровавое наказание не ожидало нас прямо у трапа самолёта или где-то ещё. Мама и папа были счастливы видеть меня и чуть не задушили в своих объятиях. Нику они тоже обрадовались, хотя ему и не удалось избежать серьезного разговора с моим отцом, который пообещал собственноручно прибить парня, если он ещё раз выкинет нечто подобное. Ник понятливо пообещал впредь не увозить меня никуда без предупреждения.

Что, впрочем, не помешало ему буквально выкрасть меня из родительской квартиры в новогоднюю ночь.

– Куда ты меня тащишь? – шепотом полюбопытствовала я, на носочках пробираясь за ним к двери.

– На Сахарную голову, – Ник обернулся ко мне и подмигнул.

– Куда?! Но как…

– Тш-ш! – перебил он меня. – Всё узнаёшь на месте.

Сахарной головой называлась гора прямо на побережье океана. Она была высокой, и подняться на ее вершину можно было только на фуникулере. В новогоднюю ночь никакие фуникулеры, разумеется, не работали… то есть не должны были работать… но ведь работали! Ник кивнул какому-то человеку на входе и провёл меня внутрь здания. Там нас ждала пустая кабинка, украшенная гирляндами, а на одном из сидений стояла бутылка шампанского. Ник открыл ее, хлопнув пробкой, с наслаждением отпил и протянул бутылку мне. Шампанское оказалось очень приятным.

– Вот это чудеса! – воскликнула я, проигнорировав свободное место и устроившись на коленях Ника. – Кому ты продал душу ради этого?

– К счастью, до души дело не дошло, денег хватило, – усмехнулся парень, прижимая меня к себе.

Кабинка дернулась и поехала вперёд. Нам открылся потрясающий вид на побережье – блестели огни гирлянд в кафе и барах, окна домов светились приятным желтым светом, яхты в заливе перемигивались разноцветными огнями, а потом… потом где-то бабахнуло, и небо осветилось тысячами искр фейерверка. Я взволнованно вскочила на ноги и, вцепившись в перила, с замиранием сердца смотрела на всю эту красоту.

– С Новым годом, крошка, – прошептал Ник, оказавшись сзади меня, и поцеловал меня куда-то в ухо сквозь мои кудряшки.

– С Новым годом, – так же тихо ответила я, не в силах оторвать взгляд от красоты перед собой.

Мы стояли вот так – молча, прижавшись друг к другу – смотрели на росчерки фейерверков в небе, на город под нашими ногами, на океан, уходящий вдаль за горизонт и чувствовали, как бьются наши сердца, ускоряясь от громких взрывов, слышали, как шипели пузырьки в бутылке шампанского, ощущали вибрацию кабинки, приближающуюся к горе Сахарная голова… И всё это было настолько “до мурашек”, что я вдруг пробормотала: