Секретарь посла

В квартире у Варвары, куда привёз нас Командос, было немного пыльно, а в холодильнике – пусто. Тут-то и выяснилось, что Каталина не умела готовить, пользуясь службами доставки ресторанов, и почти никогда не прибиралась дома, надеясь на клининговую службу. Так что пришлось знакомить ее с тряпками и прочими швабрами прямо в день приезда. Хотя, конечно, большую часть сделал я сам – бразильянка и так устала после перелёта.

А потом мы вместе пошли в магазин, где она ужаснулась скудному выбору фруктов и отсутствию ее любимых сырных булочек.

– Как, ты говоришь, называются те отважные женщины, которые едут в ссылку за мужьями? – спросила она уже дома, без сил упав на диван.

– Декабристки.

– Вот! Это я. Я именно так себя и чувствую!

Я усмехнулся:

– Честно говоря, на долю декабристок выпали гораздо более сложные испытания, чем уборка квартиры и поход в магазин за продуктами.

– Ты не заставишь меня чувствовать себя менее героически, – девушка вяло покачала головой.

– Я и не пытаюсь, – я присел перед Каталиной и обхватил ладонями ее лицо. – Ты и впрямь героиня! И я благодарен тебе за то, что ты полетела со мной. Это много значит для меня.

– До сих пор поверить не могу, что согласилась на это… Как ты меня уговорил? Это наверное какое-то магическое заклинание, а? – хихикнула бразильянка. – Которое придумали те декабристы, чтобы их жены отправились за ними? И которое мужчины в России теперь тайно передают друг другу, как самое ценное знание?

– Ты раскрыла нашу тайну, – я в наигранном ужасе округлил глаза. – Теперь мне придётся кое-что сделать с тобой…

– Ой, мамочки, страшно-то как! – Каталина прикрыла губы ладонью, изображая страх.

– Я заставлю тебя хранить этот секрет в тайне от всех женщин, – зловеще произнёс я, склоняясь к ее лицу.

– Как?

– Покажу, что нет ничего лучше, чем быть рядом с любимым мужчиной, – жутким голосом сказал я.

– Любимым мужчиной? Не слишком ли много ты на себя берёшь? – фыркнула девушка.

– За Пабло в Грецию ты не летала, – хитро заметил я.

Бразильянка закатила глаза и ответила:

– Потому что в отличии от него ты не оставил мне выбора.

Это было ложью в плане поездки и абсолютной правдой в плане чувств. Я не оставил выбора ей, а она не оставила выбора мне.

– Вот именно, любовь моя, вот именно, – кивнул я и, поцеловал Каталину так жарко, как никогда не целовали декабристок.

Каталина

В России говорят “с милым рай и в палатке”. Или в шалаше? В шале? В бунгало?

Я вечно забывала правильное слово в этой поговорке, но зато я выяснила, что с милым рай и в однокомнатной квартире. “Хрус-чёв-ке”. Да, братья Ника научили меня произносить это слово, хотя и не были довольны моим произношением. Мой язык просто отказывался складываться в нужную фигуру из оригами ради таинственного звука “щ”! Ну, впрочем и португальские проклятья усвоились братьями не слишком быстро, так что мы были квиты.

Мы провели на родине Ника целых два месяца – за это время я успела договориться с деканом университета об удаленной учебе, а Ник успел стать фрилансером-переводчиком ради подработки. Хотя, как оказалось, деньгами его проспонсировал мой папа ещё перед вылетом из Рио, Ник все равно предпочитал зарабатывать сам пока ожидал возможности вернуться. И вот буквально на днях отец позвонил ему и сообщил, что место секретаря посла вновь стало принадлежать Нику, а значит мы могли лететь домой. Пабло с гречанкой и тем жутким типом были департированы из страны, так что нам больше ничего не угрожало.

Ну, кроме моей мамы.

– Каталина Изабелла Мария да Сильва! Как ты посмела уехать?! Ты должна вернуться домой немедленно! – кричала она почти на ультразвуке, с возмущением потрясая руками в небеса, во время моего первого звонка из России. – Иначе я прилечу сама и лично прибью тебя и твоего дружка!

– Мам, успокойся, – увещевала я. – Мы вернёмся, как только папа разберётся с одной посольской проблемкой в лице Пабло.

– В таком случае, я прибью вас обоих здесь, прямо у трапа самолета, так и знайте!

Ник шутливо изображал испуг, но это потому что он не попадал в обзор камеры, иначе испуг был бы вполне настоящий – мама со своими угрозами была очень убедительна.

С братьями Ника и их жёнами-подружками мы увиделись, как и обещал Командос, в первые же выходные. Сложнее всего найти общий язык было с Милой – и вовсе не потому, что она не знала английский, а я толком не говорила по-русски. Сначала я заметила ее напряженные взгляды в сторону Ника. Потом заметила ответные – успокаивающие. Или подбадривающие? Потом все эти переглядывания заметила Варя – та самая стриптизерша, жена Кости, которая на самом деле учительница английского. Заметила и тут же “успокоила” меня, сказав, чтобы я не парилась.

Ну, я и не стала париться, а просто сходу бомбанула громким и возмущённым голосом:

– Эй, что между вами двумя происходит?!