Читаем Сеятель снов полностью

Она смотрела на него с мольбой, бледная, худая, большие глаза выделялись на осунувшемся лице, в глазах этих стояли слёзы, море невыплаканных слёз за многие-многие годы. Она определённо умирала. Уитлы добили её. Неделя или две – её не станет. И Джереми уже не будет рядом, он будет в Лондоне. Две недели одиночества и боли…

– Хорошо, – сказал он.

Ведь ему не нужно ничего делать прямо сейчас. Джейн будет рассказывать ему историю, и ‒ вдруг повезёт, потом не наступит, будет только сейчас, и Джейн не умрёт. Он обманывал себя, он тешил себя надеждой. Но история Джейн оказалась на удивление короткой и прозаичной.

– Мы с сестрой росли в бедной семье. Мы не нуждались, но денег всегда не хватало. Мать работала кухаркой в богатом поместье, отец часовщиком в мастерской. Моя сестра Молли выросла очень красивой и рано вышла замуж, почти и не работая перед замужеством. А меня мать устроила горничной в поместье, где сама работала кухаркой. До этого я и не подозревала, что мать работает посреди такого великолепия. Поместье было огромно, владело им семейство Элмерсов – богатых рафинированных аристократов. Но меня приняли тепло, мистер и миссис Элмерс были очень добры, и всё шло хорошо, пока однажды летним днём в поместье не явился их сын Годфри. У Элмерсов было трое детей: старший сын Джон, дочь Лилиан и младший Годфри. Лилиан и Джона я видела раньше, у них уже были свои семьи, время от времени они приезжали погостить, но Годфри я прежде не видела. Мне тогда было восемнадцать, а ему двадцать один, и красивее его я мужчин не встречала. Многие утверждают, что любви с первого взгляда не бывает, наверное, они правы, но что-то тогда со мной явно произошло. Цветы за окном, трава, мои дешёвые рабочие платья, деревья, камни, вода – всё стало пахнуть иначе для меня, я стала сочинять стихи, чего прежде никогда не делала, по ночам я стала плохо спать, ворочаясь с боку на бок, и каждый раз при мимолетных упоминаниях его имени дыхание моё становилось неровным, а щёки пылали. Я стала рассеянной, роняла вещи, забывала сделать то, о чём меня просили, а если что-то делала, то иногда и не замечала, как начинала петь, про себя, или вслух. Влюблённость – довольно мучительное состояние, я, безусловно, мучилась, но, как говорится, не я первая, не я последняя, все люди через это проходят, ничего нового об этом состоянии я не могу сказать. Я старалась как можно чаще попадаться Годфри на глаза, а когда попадалась, и он удостаивал меня улыбкой, фразой или просьбой, я бежала со всех ног в свою коморку и прятала горячее лицо в подушку, чувствуя себя полной дурой. Я знала, что он прибыл из Оксфорда лишь на месяц, а потом за ним приедут его друзья-однокашники, и он умчится с ними отдыхать, пить и веселиться до самого начала семестра. Было очевидно, что сидеть на одном месте для Годфри – пытка. Он был полон энергии, задора, когда он был рядом, всё вокруг сияло едва различимым светом. Когда он возвращался домой после очередной вечеринки, размеренная тишина дома сменялась шумным весельем. Он любил пошутить и посмеяться, при этом знал Байрона и Шелли наизусть, мог поддержать разговоры с мистером Элмерсом о политике и экономике, мог раскрыть суть философской системы Канта и диалектического метода Гегеля, в общем, как мне тогда казалось, Годфри был умён. Он скучал в поместье родителей, а я была сильно влюблена, таким образом, каждый из нас получил то, чего отчаянно желал. Мы начали тайком встречаться ‒ как ни странно, Годфри ответил мне взаимностью. Для него всё начиналось как забава, уход от скуки и обыденности длинных летних дней. Вдобавок ко всему, встречаться с горничной под носом у родителей – что может лучше развеять скуку? Однако он не уехал со своими однокашниками, а остался в поместье до конца лета, остался со мной. У нас было ещё два месяца, которые казались мне тогда целой жизнью.

Ненадолго Джейн замолчала, глядя на что-то за спиной Джереми, лицо её снова потемнело, он знал, что вспоминать прошлое для неё ‒ что прыгнуть в мутную воду с обрыва. Но она продолжила говорить.

Перейти на страницу:

Похожие книги