Седой

— Уходишь? — укоризненно и со слезами на глазах она посмотрела на Виктора.

Сомов беспомощно развел руками — ну как ей объяснить? Мона круто развернулась и пулей вылетела из фургона. Не прошло и минуты, как он услышал отдаленную ругань между отцом и дочерью. Слов отсюда разобрать было нельзя, но орали они оба будь здоров. Виктор даже забеспокоился о девушке, зная тяжелый характер Сугиса.

Вскоре дверь распахнулась, и появился сам владелец цирка, злой с багровым лицом и плеткой в руке. Он обвел взглядом сложенные вещи Сомова и смерил его самого свирепым взглядом.

— Ты почему еще здесь? — прорычал Сугис, — Ты почему не на арене, Норрис? Скоро твой выход.

— Так вы же сами сказали, — растерялся Виктор и торопливо добавил во избежание недопонимания: — С визитами я все равно не пойду.

— Марш на арену, мерзавец! — владелец цирка угрожающе затряс поднятой плетью, словно намереваясь ударить.

— Уже бегу, господин Сугис, — улыбнулся Виктор и ужом проскользнул мимо хозяина цирка.

Ночью, обнимая Мону, Сомов обнаружил у нее на ягодицах свежий шрам, и сердце обдало жалостью.

— Девочка моя, — прошептал он, покрывая ее тело поцелуями, — заступница ты моя маленькая.

Счастливая девушка обвила его руками и ногами и изо всех сил сдавила в объятьях.

— Ты меня любишь, Чак? — прошептала она.

На этом конфликт между Сугисом и Сомов был практически исчерпан. К теме визитов они больше не возвращались, но владелец цирка стал заметнее прохладнее относиться к Виктору. В советах Сомова он больше не нуждался и ограничивался лишь короткими распоряжениями в адрес своего работника. На неделю Сомов был отстранен от борьбы и занимался в основном музыкальным сопровождением представлений, а также как и многие другие цирковые артисты был, что называется на подхвате. На арене в это время блистал Мясник из Харбатана. Первых двух цирковых борцов он победил, потом были несколько ничьих и повторы схваток, отложенные на следующие дни, где Мясник окончательно расправился с цирковыми борцами и стал новым кумиром толпы. Правда одну схватку Мясник все же проиграл, но тут же потребовал реванш и еще дважды после этого убедительно уложил своего обидчика спиной на опилки. Виктор смотрел на это с грустью и считал оставшиеся дни до того момента когда ему суждены будет выйти на арену против Мясника. Слабых сторон у противника он не замечал, и как будет бороться, не представлял.

На прощальное вечернее представление и схватку Мясника с Чаком Норрисом пришло такое количество народу, что балаган готов был лопнуть по швам. Сегодня вся знать города была здесь, скамеек не хватало, и многие благородные теснились вперемешку с горожанами на стоячих местах. Около кассы цирка волновалось целое море народа, которое не смогло попасть на представление, но имело доступ к тотализатору. Пока шла первая часть программы, в балагане стоял изрядный шум и его не мог заглушить даже надрывающийся оркестр. Многие уже видели представление, а некоторые так и не по одному разу, поэтому не столько смотрели на арену, сколько вслух обсуждали предстоящую схватку борцов и шансы на победу обоих претендентов. Все зрители находились в предвкушении, и даже среди цирковых артистов стало проявляться нарастающее напряжение. Виктор чувствовал накаляющуюся вокруг себя атмосферу, но неожиданно понял, что сам он спокоен и не боится ни Мясника, ни неминуемого поражения в схватке. Буду сопротивляться, сколько смогу, трезво оценивал он свои силы. Надеюсь Сугис сделает правильные соотношения ставок на тотализаторе и все будут в выигрыше.

Стоило вспомнить владельца цирка, он оказался тут как тут. Виктор в нем не ошибся — Сугис хотя и был слегка озабочен, но в целом держался уверенно, а значит, денежный вопрос был под полным контролем. И тем неожиданней для Сомова прозвучали слова владельца цирка:

— Норрис, ставки двадцать к одному, что ты проиграешь. Но на тебя почти никто не ставит, поэтому ты должен победить.

Виктор поперхнулся. Победить? Как?! Словно отвечая на его немой вопрос Сугис ответил:

— Ну, в общем-то, я договорился с Мясником об изменении правил. Он настолько уверен в своей победе, что готов пойти на допущение в борьбе бросков, подножек и подсечек.

Сомов возмущенно замотал головой:

— Нет, это не дает никакой гарантии на мою победу. Я наблюдал за Мясником…

Владелец цирка поднял кулак к носу Виктора.

— Только попробуй проиграть!

Сомов раздраженно отодвинул пахнувший навозом кулак из под носа. Он был чертовски зол.

— Господин Сугис, а вы головой думали, прежде чем принимать такие ставки?

Владелец цирка в ответ только угрожающе засопел, а усы его затопорщились.

— Чак!

— Нет. Это невозможно! — вплеснул руками Виктор, — Это полное безумие.

— Чак!

— Никакой гарантии, — отрезал Сомов и повторил по слогам, — Ни-ка-кой!

— Чак, двадцать к одному! У меня больше трех килограмм золота в тотализаторе лежит. Ты представляешь? Больше трех килограмм! Ну, в общем, завтра мы будем купаться в золоте или разоримся подчистую.