Седьмой круг Зандра

— Дерьмо. — Кролик отбросил мегафон, вылез из пикапа, кивнул начальнику охраны: «Со мной!» — и направился к багги, у которого уже стояли Андрюха и Жмых.

— Ещё раз добрый день.

— Каким он будет, покажет время.

— Ты знаешь мои принципы, Банкир: я за справедливость.

— А ты знаешь меня, Агроном: я не люблю ссориться с людьми.

Ход Кролик сделал ловкий: несмотря на репутацию скользкого типа, а может, благодаря ей он действительно считался «мирным», избегающим конфликтов баши. Однако Флегетон подготовил отличный аргумент:

— ЗСК, даже требующий ремонта, — хорошая добыча. Ради него можно…

— Убить?

— Да.

— Ты обвиняешь меня в убийстве? — ощерился Кролик.

— В попытке убийства, — уточнил Карлос. — Твои охранники оказались нерасторопными.

— Что ты с ними сделал? — не выдержал Арти.

— Застрелил.

— Вот видишь! — Цунюк победоносно посмотрел на Агронома. — Теперь ты убедился, что перед тобой преступник? Отдай мне его да разъедемся в разные стороны, Зандр…

— Я застрелил, потому что его люди пытались меня убить.

— Врёшь!

— Стоп! — Андрюха рявкнул так, что спорщики сочли за благо замолчать, и в наступившей тишине веско прозвучало логичное предложение: — Пусть каждый расскажет свою версию. Начнём с баши.

Карлос попытался открыть рот, но Агроном повелительно поднял руку и глянул так, что тот передумал выступать.

— Этот человек пришёл с улицы, — произнёс Кролик, кисло глядя на Андрюху. — Сказал, что он апостол, что его ЗСК повреждён в бою и требует ремонта. Я согласился помочь и отправил с ним багги и двух парней, но… — Цунюк выдал очень продуманную, хитро-грустную усмешку, обращённую к равному, то есть — к командиру заовражского ополчения. — Мы оба знаем, что в Зандре нельзя никому доверять, поэтому я отправился следом, по маячку багги, и вовремя — преступник намеревался скрыться. Где мои парни — ты только что слышал.

Агроном кивнул, показав, что понял и принял историю баши, и перевел взгляд на Флегетона:

— Всё так?

— В общих чертах, — не стал отнекиваться тот.

— Что это значит?

— Одно и то же событие можно истолковать по-разному, — спокойно ответил Карлос. — Мне будет разрешено изложить свое видение истории?

— Пусть врёт, — хихикнул Кролик. Правда, несколько нервно хихикнул, что не ускользнуло от внимания Агронома.

— Ты правда апостол? — спросил Андрюха у Флегетона.

— Да, — гордо ответил тот.

— Кто за тебя скажет?

— Дотовцы.

— Служишь в Спецназе?

— Работаю по контракту.

— Почему ты один?

— Нас разгромили по дороге на Субу.

— Кто?

— Цирк.

«Снова Цирк…»

Андрюха ничего не сказал, но быстро посмотрел на Жмыха, а тот кивнул, подтверждая, что тоже вспомнил рассказ Дорохова о подозрительном бронекараване циркачей.

Уж не одна ли труппа куролесит и здесь, и в Субе?

— Я прикрывал отход, свалился в расселину, и ребята решили, что я погиб. Но я очнулся, добрался до его каравана… — Небрежный взмах руки в сторону насупившегося Цунюка. — Всё ему рассказал, он пообещал помочь, но когда я привёл его людей к ЗСК, они попытались меня убить.

— Враньё!

— Твоё слово против моего.

— Агроном? — Кролик удивлённо уставился на заовражца, всем своим видом показывая, что нельзя не верить ему — честному торговцу.

— Никто из вас не представил доказательств, — неохотно протянул Андрюха.

— Пусть покажет, где бросил парней.

— Я их похоронил.

— Видишь! Он их убил!

— Баши, это Зандр. Его история о самообороне имеет такое же право на жизнь, как твоя — о бандитском нападении. — Андрюха старался говорить предельно убедительно. — Мы можем связаться с дотовцами, и если они подтвердят личность Карлоса, то получится совсем нехорошо.

Флегетон едва заметно улыбнулся.

— Не ожидал от тебя, — зло бросил Кролик.

— Мы оба знаем, что если в Зандре и можно кому верить, то только апостолам. И я…

— Он не апостол, — неожиданно произнёс Жмых.

— Что?

— Что?!

— Что?!!

Три удивлённых вопроса из четырёх возможных. Обвинённый Карлос промолчал, лишь коротко вздохнул да прошептал что-то насчет «старых грехов, которые рано или поздно…».

Впрочем, что именно он прошептал, никто не услышал.

— Задери подбородок и поверни голову направо, — велел Жмых.

Флегетон грустно улыбнулся, но приказ исполнил, и все увидели на его шее тройку старых, идущих рядом шрамов.

— Тебя зовут Три Пореза, — холодно произнес Жмых. — Ведь так?

— Так, — кивнул Карлос, глядя ему в глаза. — Все так.

* * *

Что значит: быть человеком? Нужно ли это — быть человеком? Какая выгода таится в том, чтобы быть человеком? Или в том, чтобы им не быть? Имеют ли глубокий смысл два стоящих рядом слова: быть человеком, или же это просто самоидентификатор особей одного отряда млекопитающих? Их способ приёма в стаю…

Иногда, когда бешеный ритм слегка спадал и можно было посидеть в темноте… Евне любил сидеть в темноте, в полной темноте и — самое главное! — в полной же тишине. Это важно…

Так вот. Иногда, когда ему удавалось разослать помощников по неотложным делам, раздать приказы и сделать так, чтобы труппа не требовала ежесекундного пригляда… В общем, в те редкие минуты, когда ему удавалось по-настоящему отдохнуть, Евне Мун выключал свет, садился в кресло и раскуривал трубку.

И ему делалось хорошо.