Седьмой круг ада

– Распорядитесь, – попросил епископ, – стаканчик чайку – крепкого, горяченького, с лимоном.

Исполнив просьбу Вениамина, секретарь не уходил. Епископ с удивлением взглянул на него:

– Вы что-то хотите сказать?

– Я бы не решился тревожить ваше преосвященство, – тихо произнес секретарь, – но…

– Чай-то получился отменный! – благодушно кивнул епископ. – Так что там у вас?

– В приемной молодая женщина. Говорит, ей совершенно необходимо видеть вас… – Секретарь увидел, как, недоумевая, епископ пожал плечами, и торопливо добавил: – Я предупредил ее, что сегодня вы не сможете ее принять, но она настаивает… Она утверждает, что вы ее давно и хорошо знаете. Однако фамилию назвать отказалась.

– Вот как? – Вениамин вновь удивленно пожал плечами. Молча допив чай, испытующе поглядел на почтительно склонившего голову секретаря. – Она не назвала себя. Но вы-то знаете ее?

– Знаю. Она просила сохранить ее визит к вам в абсолютной тайне. Я пообещал. Это – Татьяна Николаевна Щукина, дочь известного вам полковника из контрразведки.

– Могли бы и не держать ее в приемной, – насупился епископ. – Дочь полковника Щукина с пустячным делом ко мне не пришла бы. – И, пригладив холеную черную бороду, сказал секретарю: – Пригласите!..

Поклонившись, секретарь бесшумно вышел.

Таня Щукина поразила епископа: он не ожидал увидеть столь красивую женщину. На ней был модный костюм, но выглядел он скромно и непритязательно, под стать случаю.

Он помнил ее по Петербургу, потом по Петрограду. Точнее, знал ее отца. Ее же несколько раз видел мельком – это был тогда эдакий угловатый гадкий утенок.

– Здравствуйте, владыка! – Таня подошла к епископу и, преклонив колени, поцеловала его руку.

Епископ поднял ее, бережно усадил в кресло.

– Прошу… садитесь… Позвольте на правах старого знакомого сделать вам комплимент: вы слегка повзрослели и несказанно похорошели.

– Благодарю вас, владыка. – Таня оглянулась на плотно закрытую дверь, торопливо заговорила: – Ради бога, простите меня за столь неожиданный визит. Поверьте, только исключительные обстоятельства заставили меня прибегнуть к вашей помощи.

Владыка удивленно посмотрел на Таню:

– Вы нуждаетесь в моей… или же в Божьей помощи?

– В вашей, владыка. Я пришла с мирским делом.

– Я слушаю вас.

– Вы сегодня будете видеть Петра Николаевича Врангеля… – начала Таня. – То есть я хотела сказать, что обычно в дни светлых праздников…

– Сегодня это не входило в мои планы, – решил схитрить епископ Вениамин.

– А если я вас очень попрошу повидаться сегодня с Петром Николаевичем?

Епископ слушал Таню и исподволь изучал ее. Он отметил, что в ее характере появилось кокетство, впрочем, как правило, почти всегда сопутствующее красоте, и совсем уж не свойственная прежней ее воспитанной мягкости жесткая деловитость. Деловитость и кокетство сочетались самым неожиданным образом. Владыка, всегда считавший себя знатоком души, удивился, что в человеке за столь короткий срок могут произойти такие большие перемены. «Впрочем, в наш век…»

– Если в этом будет большая необходимость, – глядя Тане в лицо, ответил владыка. – И потом, почему вы не обратились с этой просьбой к своему папе?

– Не могу, – отрицательно качнула головой Таня. – Я не уверена, что отец согласится выполнить мою просьбу. А это крайне важно. И не только для меня.

– В чем же суть просьбы? – спросил епископ.

– У меня есть очень важное для барона письмо. В нем содержатся сведения, касающиеся его мамы, баронессы Марии Дмитриевны, и еще одного человека, которому грозит скорая смерть. Барон может ее предотвратить, если получит это письмо.

– Та-ак. – Епископ удивленно взглянул на Таню, увидел ее страдающие глаза и понял, что и ее кокетство, и ее деловитость – всего лишь маска. И то, что он оценил поначалу как деловитость, была всего-навсего растерянность и отчаяние, на которые она пыталась неумело надеть маску прочной уверенности и житейской независимости.

– Подпоручик Уваров доставил из Совдепии очень важные письма. Одно адресовано баронессой Врангель своему сыну. Второе… оно касается заключенного в крепость офицера. Это все связано. Дело весьма срочное. – Таня старалась излагать все логично и последовательно, чтобы епископ смог быстро разобраться в сути дела. – Но подпоручика Уварова контрразведка по каким-то причинам держит взаперти. И барон до сих пор не может получить этих важных писем. Какая-то странная, темная игра контрразведки, из-за которой может погибнуть человек…

– Но при чем тут вы? – удивился епископ.

– Письма эти в той или иной степени касаются судьбы капитана Кольцова. – Губы Тани задрожали, но она взяла себя в руки. – Теперь вы понимаете, почему папа не согласится откликнуться на мою просьбу?

– Боже мой! Вы что же, помогаете большевикам? Откуда у вас все эти сведения? Кто их вам сообщил? Откуда письмо?

– Владыка! – твердо и решительно, но тихо сказала Таня. – Разве вам важно, за кого молиться? И разве это Господь переделил всех русских людей на белых и красных?..