Седьмой круг

— Посмотрим, Роберт. — отсалютовав Холлу кубком, Ричард широко улыбнулся, уверенный в своих силах и мужской притягательности, и залпом выпил остатки вина.

Элизабет ничего не знала о возвращении графа в замок. Покои Луизы, в которых ей было выделено спальное место, находились в другом крыле. Во время шумных пиров, досюда иногда долетали приглушенных крики и музыка, но в эту ночь девушка ничего не слышала. Она до поздней ночи работала над новым гобеленом для большого зала, и спала очень крепко. Рано утром, ее разбудила Мэри Бренон. Девушка тоже не догадывалась о приезде графа Мельбурна. Позавтракав, девицы продолжили вышивать гобелен. Это задание дал им Роберт Холл по просьбе Элизабет, которая не могла сидеть без дела. Всем известно, что работа отвлекает от тягостных мыслей. Около полудня оказалось, что у них закончились красные нитки. Девушки облазили все кладовые и подсобные помещения, но никак не могли найти нужный цвет.

— Лиз, я кажется, видела ящик со швейными принадлежностями в закрытых покоях, что находятся в южном крыле, в башне. Как-то меня послали туда, чтобы убрать пыль с мебели. Я могу сбегать. Это недалеко.

— Продолжай работать. — сказала Элизабет, поднимаясь с простой деревянной скамьи. — Я найду. Прогуляюсь заодно. Ноги совсем затекли.

— Как знаешь. — передернула плечами Мэри.

— Скоро вернусь. Не скучай без меня. — Элизабет улыбнулась подружке и быстрым шагом покинула покои.

Она без труда нашла южную башню, преодолев несколько пролетов со ступеньками, очутилась у нужной двери. Поставив подсвечник со одной единственной свечой на каменный пол, девушка толкнула обеими руками тяжелую дверь. Она поддалась не сразу, но когда Элизабет удалось проникнуть внутрь, в нос ударил запах сырости и пыли. Чихнув, девушка прошла в середину просторной круглой по форме комнаты, держа перед собой подсвечник. Тусклый свет свечи выхватил из темноты удивительную красоту окружающего ее интерьера. Высокий потолок был украшен лепниной и изображениями сцен из различных легенд, огромный камин у стены был настоящим произведением искусства, словно лучшие скульпторы Англии поработали над его созданием. Стены обиты бархатом, полы устелены венецианскими коврами. Рядом с роскошной большой кроватью с резными столбцами под высоким расписным балдахином, застеленной шелками и атласом нежно-голубых и розовых тонов, гордо возвышается статуя красивого атлетически сложенного воина в обнаженным мечом в руке. Повсюду разбросанные подушки и бумажные цветы. Вся мебель явно привезена из-за границы. У диванов точеные фигурные ножки и мягкие сиденья. Возле стены искусной работы дрессуар. Резьба на центральной доске под навесом с изображением святых: Варвары, Магдалины и Екатерины, на створках шкафчика со сценами Благовещенья и Поклонения волхвов, стрельчатые арки, фигурные выступы, кружево резьбы, а внутри только золотая и серебряная посуда. А в углу расположилась этажерка, состоящая нескольких горизонтальных полок, соединённых между собой ажурными стойками. Полки были заполнены различными ларцами и коробочками, миниатюрными фигурками мифических героев и книгами в старых потёртых переплетах на латыни, французском и испанском языках. За широкой ширмой большая гардеробная, полная сундуков с одеждой. Возле окна стол с большим зеркалом и изящными ящичками для женских принадлежностей. В том, что покои когда-то принадлежали женщине, казалось Элизабет очевидным. Она была озадачена и очарована тонким вкусом, с которым прежняя хозяйка обставила свою комнату. Это место сильно отличалось от всех остальных помещений замка. Роскошь, сочетающаяся с красотой и вкусом. Почему же здесь никто не живет? И чья это спальня? Матери графа?

Элизабет обернулась к стене, напротив входа, и подняла подсвечник над собой, освещая укутанный мраком портрет. Наверно, в этой большой резной позолоченной раме заключался ответ на ее вопрос. Элизабет подошла ближе, чтобы разглядеть портрет. Он был большим, почти во всю стену. Девушка никогда раньше не видела ничего подобного ни в одном из поместий и замков, в которых ей довелось побывать. Сначала Элизабет увидела только лицо, оно словно приковало к себе ее взгляд. Темные большие глаза на бледной коже парализовали ее своей грустью и красотой. Высокая прическа открывала длинную изящную шею изображенной на портрете юной красавицы. Что-то неуловимо ранимое и трагическое читалось в ослепительно живом лице незнакомки. Черные глаза смотрели прямо на нее, будто предостерегая о чем-то.