Седьмой читатель

Отправной точкой для этого умозаключения послужили два кирпича, положенные у бетонного ограждения на крыше двадцать четвертого этажа. Кирпичи лежали так, словно ими прижимали что-то легкое, чтобы не унесло ветром. Первое, о чем подумал Син Чжисэнь, – бумага. В связи с этим ему пришла в голову следующая мысль: может быть, Тун Цянь упала, пока сушила листы на крыше, потому что они намокли? Пятна на стенах копировальной комнаты подтвердили гипотезу Син Чжисэня. В сочетании с тем фактом, что на месте происшествия, скорее всего, провели уборку, Син Чжисэнь практически не сомневался, что Тун Цянь была убита. Учитывая, что убийца – человек крайне осторожный и осмотрительный, после совершения преступления, чтобы помешать полиции, он обязательно должен был изъять намокшие листы. Поэтому Син Чжисэнь попросил профессора Гао проверить забранные ксерокопии, и результат также подтвердил правильность его мыслей.

Многочисленные подозрения привели к тому, что муниципальное бюро общественной безопасности решило квалифицировать данное дело как убийство. Более того, убийцей был кто-то из знакомых покойной – скорее всего, студент того же вуза. Син Чжисэнь заметил, что студенты обычно носят с собой сумку, подушку для сидения и кружку. Учитывая это, полиция решила сосредоточить расследование на студентах.

Несомненно, с учетом того, что в Педагогическом университете свыше десяти тысяч учащихся, поиск подозреваемых отнимал много времени и сил. Дин Шучэн решил отправиться в университет, чтобы, во-первых, сообщить о ходе дела, а во-вторых, обсудить с сотрудниками службы безопасности возможность сотрудничества со следствием.

Перед этим Син Чжисэнь сказал, что хочет зайти в районную управу рядом с университетом, и спросил, не подвезет ли его Дин. У того накопилось много вопросов, по которым он хотел бы посоветоваться, так что полицейский, разумеется, с радостью согласился. Однако по дороге Син Чжисэнь не разговаривал и все время смотрел в окно, погрузившись в размышления.

Когда они проезжали мимо Педагогического университета, начальник вдруг спросил:

– Как продвигается расследование того дела… Как там звали этого парня? Чжоу…

– Чжоу Цзюнь, – ответил Дин Шучэн. – Пока без особых зацепок. А что? – Он глянул на Син Чжисэня, задумался на мгновение и спросил: – Вы считаете, эти два дела связаны?

Син Чжисэнь издал какой-то неопределенный звук.

Дин Шучэн, собравшись с мыслями, произнес:

– Я тоже рассматривал подобную возможность. В конце концов, смерть двух человек в одном вузе в течение нескольких десятков дней – это очень странно. Однако один из погибших – мужчина, а вторая – женщина, один еще учится в бакалавриате, вторая – магистрантка, да и способ убийства разный: его задушили, а ее скинули с высоты. Их круг общения почти не пересекается. По крайней мере, из того, что видно сейчас, мы не можем найти никакой связи между этими двумя случаями.

Син Чжисэнь, подумав немного, ответил:

– Все равно проверьте такую возможность.

Машина подъехала ко входу в районную управу, Син Чжисэнь вышел из нее и смотрел, как Дин Шучэн разворачивается и уезжает. Взглянул на возвышавшееся перед ним здание районной управы, но не спешил заходить, а встал у подножия ступеней и закурил.

Как сказал Дин Шучэн, два убийства, произошедшие в университете, на первый взгляд не связаны между собой, но мысленно Син Чжисэнь не переставал их сопоставлять. Да, по личностям жертв, способу и месту убийства эти два преступления не имеют никакого сходства, однако он смутно чувствовал, что между ними должна быть какая-то связь. Это ощущение было труднообъяснимым и лишенным оснований. И хотя Син Чжисэнь верил в существование интуиции, объединять дела было рано.

Син Чжисэнь не знал, что эта мысль посетила не только его…

История о том, как Фан Му и Чжу Цзюнь вызвали душу Тун Цянь, быстро распространилась по юридическому факультету. Кто-то восхищался их смелостью, кто-то был тронут настойчивостью Четвертого брата, но большинство студентов посмеивались над ними. Фан Му в силу своей застенчивости вообще не хотел выходить из комнаты. Толстяк Чжу же, напротив, завоевал репутацию пылкого влюбленного, и многие девушки одаривали его одобрительными взглядами.

Через несколько дней после того, как Фан Му натерпелся страху, ему не хотелось вспоминать их нелепое приключение, но сцены той ночи все еще воспроизводились в памяти снова и снова, словно кадры остросюжетного фильма с лихо закрученным сюжетом. Один «кадр» особенно надолго задержался в сознании. Однажды в полночь Фан Му внезапно пробудился от глубокого сна, и этот образ запечатлелся в его сознании, ясный как день.

Две безмолвные тени стоят бок о бок перед дверью в копировальную комнату…

Фан Му вспомнил, что, когда он различил в темноте силуэты двух человек, первая мысль, промелькнувшая в его голове, была: «Чжоу Цзюнь тоже здесь».

«Почему я так подумал?»