Седьмое небо (СИ)

Море приняло его сразу и безоговорочно, так же, как в своё время принял Каркасс. Революция плавал, как рыба, и ничуть не боялся ни холодных течений, ни живущих в синей глубине акул, ни накатывающих на Каркасс сезонных штормов.

Год своего появления на Фолклендах и свой двадцать второй день рождения он отпраздновал тем, что привёз с материка и высадил по южному побережью двадцать семь кедров. Ае тогда исполнилось двадцать семь.

***

- Что-то зачастил Революция в наши края, - сказал Бенжи.

- Видимо, это подарок на день рожденья, - отмахнулась Ая, и вид у неё при этом был такой виноватый, что Бенжи не удержался.

- Видимо? - усмехнулся он. - Видимо, ты сомневаешься?

Сплетённая маленькими морфами обучалка, висевшая на стене между окон и только что выбросившая андроида в параллель, вздрогнула и всхлипнула, как живая. Бенжи подозрительно покосился на неё и решил сменить тему.

- Уж больно это существо напоминает мне росянку, приглашающую бобровую блоху на завтрак, - сказал он. - Иногда мне кажется, что рано или поздно оно меня съест. А нет ли, случайно, пути к пониманию покороче и без членовредительства?

Малыши снова прыснули смехом, и под это звонкое 'хиххаф!' Ая аккуратно отлепила их от своих коленей.

- Боюсь, что нет.

- Слава богу, в этом доме пока ещё есть двери и лестницы, - сказал андроид. Его собственный подарок лежал у него наверху. Он рос в маленьком прозрачном контейнере и сюрпризом, собственно говоря, не был. С самого начала. Это была viola hirta, найденная им в близлежащем лесу.

Мысль подарить Ае что-то похожее возникла у него ещё осенью, когда Революция в очередной раз притащил ей как-то утром в большой стеклянной посудине трёх переплетённых между собой живых офиур. Офиуры простояли в банке на подоконнике всего день, и пользы от них не было никакой, но Ая была так счастлива, что Бенжи даже почувствовал лёгкий укол ревности. Радецкий не то, чтобы не вписывался в его планы на жизнь... Эмоций по этому поводу андроид не испытывал, он их вообще не испытывал. Просто место, которое, как ему казалось, он когда-то определил себе сам, внезапно потеряло свою былую устойчивость. Все эти годы, всё это проведённое на Каркассе время желания его были настолько просты, что сам он себе иногда казался не сложной системой, а чем-нибудь незамысловатым, вроде колеса или червячной передачи, накручивающей на невидимый вал рассветы, закаты, снег, солнце, чужих малышей, Аю, пингвинов и всепроникающую бессмысленность

Днём он редко бывал в лесу и ещё реже обращал внимание на то, что росло и бегало у него под ногами, однако по ночам, когда Ая спала, а маленькие всемогущие существа разбредались из дома кто куда, он выходил на высокий скалистый утёс и садился на самом его краю.

А внизу шумел и шумел океан.

Фиалка росла на камне, висевшем над краем утёса. На рассвете тонкие сети жилок на её лепестках становились похожи то ли на арабскую вязь, то ли на эльфийское руническое письмо, и Бенжи, заколдованный восходящим солнцем и словно слегка повреждённый в уме, несколько дней всерьёз пытался найти в этих 'письменах' тайный смысл, некий магический знак, который помог бы ему определить своё место, свой угол в рождающемся на его глазах треугольнике - он-Ая-Революция.

По истечении недели замеченный им цветок был аккуратно выкопан, пересажен в контейнер и отнесён в дом, где ему был устроен небольшой дождь и выходящее на юг окно. Тогда до Аиного дня рождения оставалось ещё две недели.

Теперь же фиалка стояла на подоконнике, свет, льющийся из окна, красил её в нежно-сиреневый, и, если хорошенько приглядеться, на обрамляющей лепестки кайме можно было прочесть отчётливое 'я люблю тебя' на японском.

- Бенжи! - донеслось откуда-то снизу. - Ты идёшь?

Андроид поспешно залез в стоящую на антресоли маленькую коробочку, скинул туда навешенные на него недавно малышами датчики, схватил контейнер с фиалкой и заторопился вниз.

- Ну, вот, - сказал он, спрыгивая с последней ступеньки, - и я.

И протянул подарок Ае:

- С днём рождения.

***

Они сидели, свесив ноги с обрыва, на том самом месте, где две недели назад Бенжи выкопал свой цветок. Океан вздыхал, как живой, и где-то далеко-далеко, почти у самого горизонта, в такт его синему дыханию колыхался маленький белый баркас с синей надписью 'Революция' по правому борту.

- Я выкопал её здесь, - сказал андроид.

- Я знаю.

- В принципе, в знании твоём нет ничего сверхъестественного.

- Нет, - согласилась Ая. - Ничего. Сверхъестественного вообще ничего нет.

Они помолчали.

- С востока придёт шторм, - сказала она, глядя на разметавшиеся в небе облака. Облака были совсем не похожи на грозовые - высокие, перьевые, и то тут, то там среди них крохотными белыми пылинками парили чайки.

- Скоро?

- Скоро.

- Разгонять будем?

- Нет, - покачала головой Ая. - Зачем?

- Как зачем? - почти искренне удивился андроид. - У тебя Радецкий не пришвартован.

- Бенжи! Хватит, а?

- Хватит что?

Ая наклонилась над пропастью, нахмурилась, разглядывая там, далеко внизу, синюю рябь на синей воде, и не ответила.