Седьмое небо (СИ)

- Ах ты! - возмутился Бенжи, отпустил из рук леер и, вместо того, чтобы в очередной раз закрепить на утке очередной шкот, одной рукой схватился за Аю, а второй вцепился в стопор сам.

'Революция' сперва гордо задрала белый бушприт кверху, а затем потеряла ветер и рухнула носом в волну, - так, что стоящего у штурвала Радецкого накрыло с головой.

- Зачёт! - вынырнув, захохотал он. - Бенжи! Ты гениален!

Откуда-то изнутри на палубу высыпали маленькие желтоголовые морфы, тоже мокрые и тоже хохочущие. Бенжи глядел на них, на Радецкого, на Аю и улыбался: солнце лучилось в брызгах на её волосах, а в глазах сверкало счастье.

'Революция' долго шла куда-то на юг, сперва вдоль островов, потом у самого материка, и уже далеко за полдень Радецкий пришвартовал её на входе в узкий тенистый фьорд, по обеим сторонам которого качались на скалах на ветру старые синие кедры.

- Прошу! - взмахнул рукой он.

Повинуясь этому его широкому жесту, морфы заторопились на берег, и вскоре на палубе их осталось только трое: Бенжи, Радецкий и Ая.

- Я давно хотел чего-нибудь в этом роде, - усмехнулся Радецкий, взглянув на Аю, и в этом коротком взмахе его светлых ресниц Бенжи успел уловить отголосок того, что терзало вот уже долгое время его самого. - Я вырос в Гданьске. До выпадения морфов городок был так себе, разве что море рядом плескалось. А потом всё изменилось. Практически в миг. Дом перестал быть домом, город - городом, границы - границами, и мать оставила меня тётке, а сама уехала искать счастье то ли в Норвегию, то ли в Швецию, то ли в Швейцарию.

Они стояли, облокотившись о борт, и Бенжи был занят тем, что внимательно изучал у паренька профиль.

- Откуда-то оттуда, - продолжал тем временем Революция, - потом в течение нескольких лет приходили открытки с гномиками в красных колпачках и с заснеженными ставкирками. В общем, можно сказать, что лет десять подряд моей семьёй было холодное серое море и эти маленькие всемогущие существа.

- Ты скучаешь по ней, - сказала Ая.

Радецкий потёр рукой нос.

- Возможно.

- А я думаю, что если человек нашёл человека, машине следует, наконец, заняться собственным предназначением, - подал голос Бенжи. Он легко перемахнул через борт, оказался по колено в воде и зашагал по камням к берегу.

***

Радецкий догнал его у самого берега.

- Знаешь, - сказал ему Бенжи, - на самом деле я очень рад, что встретил тебя. Будущее, которое вырисовывается сейчас, нравится мне гораздо больше, чем то, что рисовалось ещё недавно.

- Вряд ли ты планируешь провести его здесь, - откликнулся Революция.

- Теперь нет.

Торчащие из воды валуны высотой в половину человеческого роста там, наверху, переходили в устланный прошлогодними камышами и плавником берег. Бенжи выбрался наверх, и Радецкий, недолго думая, вскарабкался вслед за ним.

- Она не захотела идти, - сказал человек, усаживаясь рядом с андроидом.

- Ей и не обязательно.

- Я знаю, кто такие реализаты, и немного представляю себе их возможности.

Бенжи повернулся к человеку и пару минут молча изучал веснушки на его носу.

- А я нет, - сказал он наконец. - Я так ничего и не просчитал.

***

Если бы кто-нибудь спросил у него, какие выводы он сделал по итогам прошедшего дня, то андроид бы просто пожал плечами. Вывод, собственно, у него был один: надо что-то менять.

Годы, прожитые рядом с реализатами, научили его тому, что мысли практически всегда приравниваются к словам, произнесённым вслух, имеют одинаковое продолжение, и не представляют собой никакой тайны, поэтому надежды он возложил на приоритет Радецкого и Аину невнимательность.

Первую половину вечера он просидел на крыльце, вполне натурально изображая для маленьких морфов электричку городского метро. Морфы заливисто хохотали, просили ещё, Бенжи тарахтел и шипел, а во второй половине вечера, сразу после заката, Ая с Радецким как-то незаметно исчезли из поля его зрения. Думать о том, где они, Бенжи не хотелось, думать о чём-нибудь ещё - тоже, и он, извинившись перед малышами, ушёл наверх.

Ая вернулась ближе к полуночи, весёлая, возбуждённая, вся в невидимых для Бенжи переживаниях и перспективах, и ещё с полчаса ему пришлось ждать, пока она уснёт.

На улицу он вышел только в первом часу ночи.

Малышей на берегу оказалось несколько. Они сидели на земле, сбившись в тесный кружок, головка к головке.

- Привет! - помахал им андроид. - Мне нужна помощь.

Кружок развернулся в сторону Бенжи, на него молча уставились многочисленные глазки, и он виновато развёл руками:

- Мне надо на материк.

Морфы зашевелились, кружок раздвинулся, и те, кто был поближе, молча закивали ему пушистыми жёлтыми головками: иди сюда. Андроид прошёл вовнутрь и только успел зажмуриться, как кто-то из малышей взял его за тонкую серебристую ручку:

- Ну, что. Приехали. Беги, Бенжи, беги.

ГЛАВА 2.

Бенжи.

***