Седьмая жертва

Но я не хотел обманываться. Достаточно того, что я делал глупость, пытаясь добиться от Натальи, моей второй жены, того, чего она не могла. Мне казалось, что я только помогаю ей, но потом понял, что я пытаюсь скрыть от самого себя правду и не желаю признаваться в ее несостоятельности. Но второй раз я такую ошибку не повторю. Я должен быть уверен, что приму смерть от достойного противника, только так я смогу сохранить уважение к себе. Я не стану особенно прятаться от нее, а она… Пусть попробует вычислить и найти меня в многомиллионном городе, наводненном приезжими. Я устрою ей испытание, экзамен на интеллект и характер, и если она сумеет меня поймать, значит, она достойна того, чтобы я принял смерть из ее рук. Она поймает меня, а Родина вынесет мне смертный приговор. Меня расстреляют, около меня не будет плачущих родственников и горюющих друзей, которые помешают моему переходу в другой мир. Меня расстреляют в точно известный мне момент, и я смогу собраться и приготовиться к тому, чтобы умереть правильно. Все условия достойной смерти будут соблюдены.

ДИКТОФОННАЯ ЗАПИСЬ

– Илья Андреевич, вы использовали меня как марионетку, чтобы добиться своей цели. Для меня это оскорбительно, но я это как-нибудь переживу.

– Да, грех гордыни вам несвойствен, это я уже отмечал.

– Спасибо, но ваши комплименты мне не нужны. Я хочу понимать, какова была ваша цель. Ради чего вы затеяли весь этот кошмар?

– Не лукавьте, Анастасия Павловна, вы отлично понимаете, ради чего. Ведь если бы вы этого не понимали, вы не нашли бы меня.

– Я не уверена, что поняла правильно. Мне нужно знать точно. В конце концов, вы сами должны быть заинтересованы в том, чтобы все поняли вас правильно, иначе все бессмысленно. Шесть человек погибли напрасно.

– Вы правы. Я должен быть уверен, что докричался до всех вас. Я хотел, чтобы вы все задумались о своей смерти. Я хотел, чтобы не только каждый отдельный человек задумался о том, где, как и при каких обстоятельствах он будет умирать, но чтобы и государство задумалось об этом. Если государство считает себя обязанным заботиться о жизни своих граждан, то оно точно так же обязано заботиться и об их смерти. О том, чтобы облегчить ее. О том, чтобы сделать ее достойной. Легкой, безболезненной, своевременной. Человек должен иметь право уйти из жизни тогда, когда пожелает, и таким образом, каким пожелает, и государство обязано предоставить ему возможность это право осуществить. Не упекать в психушку тех, кто неудачно попытался покончить с собой. Разрешить врачам делать специальные уколы тем, кто уже не в состоянии самостоятельно решить свою судьбу. Обеспечить достойные похороны даже неимущим и ничтожным. Я хотел, чтобы вы все задумались и вникли в существующую в других цивилизациях науку умирания. Я еще не умирал, поэтому не могу на собственном опыте оценить результаты научных изысканий тех, кто занимался этой проблемой долгие десятилетия. Может быть, смерть – это конец.

Но, может быть, и нет. Как знать? А вдруг смерть – это действительно не точка, а только запятая? Я слишком давно имел дело с физикой и техникой и могу заявить вам со всей ответственностью, что ортодоксальный материализм не в состоянии объяснить абсолютно все, с чем я сталкивался. Это доказывает, что наше знание несовершенно и далеко не полно. А коль это так, ни за что прочее ручаться нельзя. Я имею в виду наши представления о процессе умирания.

– Правильно ли я поняла вас? Вы хотите сказать, что человек должен иметь право и возможность избежать страданий, связанных с физической и душевной болью. Старость, тяжкие, неизлечимые болезни, психические травмы – все это делает жизнь невыносимой, и людям должно быть предоставлено право от этого уйти в любой момент по собственному желанию. Верно?

– Верно. Вы поняли меня абсолютно правильно. Это было главным, с чего начались мои размышления о смерти. Все остальное пришло позже.

– А почему вы решили, что человек не должен страдать? Кто вам это сказал?

– Но это же естественно! Конечно, если человек живет не правильно, недостойно, грешит, совершает преступления, тогда пусть страдает, он должен заплатить за свою жизнь. Но когда человек живет достойно и честно, добросовестно трудится, никого не обманывает, то почему он должен страдать?

За что? Это несправедливо!

– Вы не правы, Илья Андреевич.

– Почему? Докажите мне это.

– Вряд ли я смогу вам что-то доказать. Я могу только предложить вам свою точку зрения.

– Я вас слушаю.

– Если следовать вашей логике, то страдания – это плата за недостойную жизнь, а легкая и приятная смерть – награда за жизнь достойную. Здесь кроется ошибка и формально-логическая, и смысловая. У жизни есть только одна цена – смерть. Смертью можно расплатиться только за жизнь, так устроена природа. Тот, кто имеет счастье родиться, будет иметь несчастье умереть.

Нельзя родиться и не умереть, так же как и нельзя умереть, не родившись. С такой посылкой вы согласны?

– С такой – да. Что дальше?