Седьмая встреча

Элла покачала головой, но осталась стоять в углу.

— Давай сядем, мне нужно поговорить с тобой. Ты меня понимаешь?

Элла потянулась, чтобы взять вязаную кофту, медленно надела ее и застегнула до самого ворота, потом села на край кровати. Из-под красной, как семга, нижней юбки торчали тонкие голени, пальцы на ногах были, как у ребенка. Руфь глотнула воздух.

— Наш Йорген… Ведь он ничего тебе не сделал, правда?

Элла смотрела в пол, теребя обтрепанную петлю для пуговицы, она молчала.

— На Рождество он сказал мне, что вы с ним часто встречаетесь и что ты очень добрая. Ты гладила его по голове и дарила всякие мелочи… — осторожно начала Руфь.

У Эллы задрожали губы, она закрыла лицо руками. Несколько сдавленных всхлипов вырвалось между пальцев.

— Ты знала, что он был в сарае? — спросила Руфь.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты сама попросила его прийти в сарай, пока все будут на танцах?

Элла убрала от лица руки и испуганно посмотрела на Руфь.

— Уходи!

— Элла, в этом нет ничего дурного. Он мне говорил, что ты тоже просила его погладить себя. Он еще говорил…

— Ты лжешь! Йорген такого не говорил.

Руфь промолчала.

— Он сказал тебе это перед тем, как ты пошла сюда? — В голосе Эллы звучало отчаяние.

Руфь уставилась на нее. Либо никто не сказал Элле, что Йорген погиб, либо она просто отказывалась признать это.

— Элла, то, в чем обвиняют Йоргена, придумал твой отец, верно?

— Я не знаю, что он им сказал, я все время была тут.

— Ты должна спуститься вместе со мной. Должна рассказать, как все было. Что Йорген не причинил тебе никакого вреда.

Элла не ответила, но то, как она упорно смотрела в пол, как она ломала пальцы и терла друг о друга тонкие щиколотки, — говорило само за себя.

— Мужчины преследовали Йоргена точно преступника. Но ведь ты этого не хотела, верно?

Элла отрицательно помотала головой и поджала пальцы на ногах.

— Ты должна рассказать, что там, собственно, произошло. Или все будут верить твоему отцу, что Йорген изнасиловал тебя.

— Ты лжешь! Папа не мог этого сказать! Он никого не преследовал!

— Преследовал, вместе со всеми. Они бежали за Йоргеном через весь Остров и загнали его на колокольню. Йорген так испугался, что прыгнул вниз. Он разбился насмерть.

Глаза Эллы широко раскрылись и растеклись по лицу, по выгоревшим обоям и пестрому пододеяльнику. Уголки губ бессильно опустились. Все ее личико упало и разбилось вдребезги.

Руфь наклонилась к ней. В глубине левого зрачка виднелась черная точка, похожая на дырочку. У Эллы в глазу дырка, подумала Руфь.

— Зачем ты лжешь? Мне страшно.

— Хотела бы я, чтобы это была ложь.

Элла села на кровать, поджала под себя ноги и сжалась в комочек.

— О Господи! Это неправда! Что мне делать?

— Ты должна спуститься с чердака и рассказать людям правду.

Они услыхали, что домой вернулся Эверт. Через минуту он был уже на лестнице.

— Это папа, — голосом испуганного ребенка сказала Элла.

Дверь задергалась, но крючок выдержал.

— Открывай!

Руфь встала, но открыть дверь не решилась. Тогда Эверт рванул дверь так, что крючок и петля полетели на пол. Он ворвался в комнату. По лицу у него бежал пот, он тяжело дышал.

Руфь вспомнила, что Эверт страдает астмой. Он грубо схватил Руфь за руку и хотел вытолкнуть из комнаты. Это он такой из-за астмы, подумала Руфь и ухватилась за столбик кровати. Она так крепко вцепилась в него, что кровать отодвинулась от стены.

— Отпусти меня! — крикнула она ему в ухо. — Элла должна рассказать, что на самом деле было между ней и Йоргеном. Они любили друг друга…

— Элла не могла любить этого дурачка! — крикнула вдруг оказавшаяся в комнате Аста, она залепила Руфи звонкую оплеуху.

Горячая, как от ожога, боль растеклась по лицу.

— Йорген был человек, а вот вы дураки! — всхлипывая, крикнула Руфь, держась за кровать обеими руками.

— Ты хоть понимаешь, через что пришлось пройти Элле? — просипел Эверт.

— Йорген в этом не виноват, это все ваша глупость. Если бы вы вели себя как люди и оставили их в покое, ничего бы не случилось.

— Люди говорили, что он не дает ей проходу ни днем, ни ночью. Это же позор! Страшный позор! Нас обесчестили! — Дыхание Эверта вырывалось из груди сдавленными толчками.

— Сплетни и злоба — вот это действительно позор, а новее не то, что Элла хорошо относилась к Йоргену. Она должна всем сказать, что Йорген… не изнасиловал ее. — Руфи пришлось сделать разбег, чтобы произнести это слово.

Уткнувшись лицом в подушку, Элла колотила руками по матрацу. Ее трясло от рыданий.

— Видишь, что ты натворила? — прошипела Аста и хотела снова ударить Руфь, но Эверт удержал ее.

Руфь склонилась к Элле и сказала, совсем как ей самой говорила бабушка: «Ну-ну, не плачь». И повторяла эти слова, пока Элла не успокоилась.

— Ведь он тебя не изнасиловал? — шепотом спросила она через минуту.

— Убирайся отсюда! — крикнула Аста и ущипнула Руфь за руку.

— Отвечай же! — шепнула Руфь, обращаясь к Эллиной спине.

— Тебе все равно никто не поверит. Это тебе не поможет, — сказал Эверт и плюнул Руфи в лицо.

Элла села в кровати. Она не смотрела на родителей, ее взгляд был устремлен в окно. Голос звучал спокойно и чисто: