Сдвиг по Фазе

— Что?

— Магия на Фазе срабатывает один раз, если она не наследственная. Я обнулила действие зелья, но отменить ноль — не то же самое, что наделить тебя тем же чувством.

— Но что же я буду делать, когда снова встречусь с Эхо?

— Я не знаю, и мне всё равно. Научи меня благородству.

Да, ей и впрямь следовало узнать о нём побольше! Девчонка бездумно изменила его жизнь и не могла обратить свой поступок вспять. Благородный человек не пошёл бы на это.

Он был эктаром. Обва тоже принадлежала к их виду, хотя и своеобразно. Надо обеспечить ей соответствующее воспитание. Может, это даже повлияет на его миссию, если Лисандер заставит её уважать эктарово наследие.

— Тогда слушай, дитя, — мрачно начал он.

Голем без устали маршировал на юг, днём и ночью. Лисандер говорил, спал и снова говорил, а девочка не издавала ни звука, но слушала и училась. Он даже удивился, сколько всего знает о предмете, но сообразил, что думал о нём постоянно из-за неловкости собственного положения. Враг Фазы, который, согласно пророчеству, может спасти планету. Не то чтобы определение воспринималось с трудом, но нюансы — да. Обва просила пример за примером: что такое благородство в теории, и честь — на практике, а что — нет, и почему. Тема искренне увлекла её, и Лисандер понимал, что заполняет огромный пробел в её воспитании. Она была эктаром, пусть и отчасти, но эта часть росла по мере того, как Обва усваивала урок.

— Но как ты можешь быть честным, если кривишь душой? — спросила она.

— Я верен миссии, даже находясь в лагере противника, — пояснил Лисандер. — Я должен её выполнить, и если сказанная врагу правда поставит её под угрозу, то обязан солгать. В любом случае, во всём, что с ней не связано, я говорю правду. И когда заключаю сделку, твёрдо придерживаюсь условий соглашения, даже с врагом.

— Может, я и понимаю, — кивнула она.

Тем временем по мере приближения к полюсу становилось всё жарче. Драконы давно остались позади; может, жара их и не беспокоила, но покидать свои охотничьи угодья не улыбалось. Здесь было лишь раскалённое песчаное море. Обва сняла одеяние и повесила его над их головами, чтобы укрыться в тени. Тент — и стремительно проносящийся мимо воздух в достаточной степени их охлаждали. Но путешественникам требовалась вода, поэтому девочка рискнула: слабеньким заклинанием наколдовала кувшин с водой для него, а сама приняла облик робота-гуманоида, полностью отказавшись от питья. Они продолжали беседовать о чести. Похоже, частица эктара собиралась в дальнейшем руководствоваться этим понятием.

На горизонте показалось нечто странное. Глазами робота Обва увидела это раньше Лисандера, и поинтересовалась: — Здесь бывают бури? Флаш ничего о них не рассказывал.

Тот поразмыслил, опасаясь песчаной бури, затем понял, чем увиденное в действительности являлось.

— Мы приближаемся к Южному Полюсу. Здесь существует аномания, как и на Северном, если её не заслоняет метель. Это ночь.

— Но сейчас почти полдень! — возразила Обва.

— Время для небольшого урока по планетарной физике. Свет сюда идёт от её солнца, подобно всем другим мирам, но пресекается под прямым углом и…

— Из-за чёрной дыры! — вспомнила она. — Фаза представляет собой скрывающую её оболочку, и свет преломляется. Поняла!

— Чёрная дыра? — непонимающе переспросил Лисандер.

— Ты не знал?

Он подумал, что вероятно, она знает, о чём говорит.

— Ты хочешь сказать, что за планету мы принимаем нечто другое? Оболочку?..

— Верно. Половину оболочки — теперь, после слияния миров. Разве из космоса не видно?

— Из космоса она выглядит совсем как планета.

— Верно, как планета с одним действующим полушарием! Значит, недостающей стороны просто не заметно?

Он попробовал вспомнить, что видел, приближаясь к планете, но обычно ясная память на сей раз подвела. В ней не имелось изображения обратной стороны Протона-Фазы. Вероятно, Лисандер наблюдал за ближней. Не исключено, что так происходило со всеми; искажаясь под прямыми углами, свет обманывал глаза. Это место было более странным, чем казалось, и это ещё мягко сказано.

Обва направила голема к краю ночи, избавляя их от палящего солнца. Идти в тени было облегчением. Панорама никуда не исчезла; землю по-прежнему освещали лучи, только теперь они находились сбоку.

Лисандер осторожно взглянул вверх. Солнце стояло в зените, но рядом блестели звёзды. Ни намёка на механизм, искажающий свет; день и ночь просто уживались друг с другом одновременно.

Наконец, они прибыли к Южному Полюсу, который представлял собой проведённую по земле черту — границу ночи. Она всегда двигается против часовой стрелки, скрывая половину полюса, как половину планеты — или, вернее, оболочки.

Они слезли на землю.

— Спасибо, Франкен, — поблагодарила деревянного великана Обва, снова укутываясь в одеяние. — То, что ты ищешь, лежит под полюсом, но оно защищено магией, поэтому ты должен подождать, пока мы вынесем его наружу.