Сделка с совестью

В голове начинает пульсировать, и накрывает паникой от осознания, что за этим последует. Боже, Ласка… Пусть бы в отключку ушла, иначе это станет для нее душевной травмой на всю жизнь. Хотя Настя и так почти в отключке. Я и сама бы рада оказаться в подобном состоянии.

Ухватившись за эту мысль, стискиваю стакан в руке и пью виски, который Антон налил в него несколько мгновений назад. Залпом. Если Слуцкий сейчас притронется ко мне, то хочу ничего об этом не помнить. Наливаю из бутылки еще, до краев, и снова пью, но Антон забирает стакан.

— Страшно, Алёна? А стонать под ним, наверное, нравилось? — цедит сквозь зубы.

— Это ведь ты подослал к Насте парня и споил? — спрашиваю я дрожащим голосом. — Чтобы отомстить мне? Тебе мало тех снимков и видео, что ты слил в сеть?

— С логикой у тебя никогда не было проблем, звездочка. Да, хотел потом привет прислать с видео. Но раз ты сама пришла, зачем упускать возможность сделать тебе приятно? — Антон обводит глазами комнату. — Извини, что в таких условиях. А впрочем, только этого теперь ты и заслуживаешь. После него. Чтобы тебя драли в подобных злачных местах.

Антон унижает меня. За Яниса и его семью, за незнакомого мне Кириянова. За всех, кто создал для Слуцкого невыносимые условия. Однако внутри еще теплится дурацкая надежда, что он не тронет. Что осознает, чем это может закончиться. Хотя… если терять ему нечего, то от меня уже мало что зависит.

Слуцкий звонит Аркаше и просит, чтобы тот забрал Настю и отвез в больницу. Я смотрю на Ласку расплывающимся взглядом, чувствуя, как слегка ведет в сторону от принятого алкоголя. Хочу еще выпить и снова тянусь к бутылке, но Антон отбирает ее, ставит на пол, а затем прижимает меня к себе и впивается в рот грубым поцелуем.

Игнасас так же делал в нашу первую встречу, но теперь я отчетливо вижу разницу между мужчинами и тем, когда умеют останавливаться, а когда нет. Когда относятся с уважением, а когда — вытирают об тебя ноги и плюют в душу. Янис, будь он даже в сильной ярости, не посмел бы меня тронуть и причинить вред. Но сейчас здесь, увы, не он. А моя ошибка из прошлого. Тяжелый багаж, с которым никак не получается расстаться.

В уголках глаз собираются слезы, когда я осознаю, что вновь близка к той грани, за которой однажды уже находилась. Там пустота…

— Пожалуйста, не нужно, — срывается с губ слишком быстро. Не успеваю прикусить язык и тут же жалею о сказанных словах.

Слуцкий осматривает меня плотоядным взглядом, а я жмурюсь, чтобы не видеть его. Захлестывает новой волной паники и презрения к этому человеку. Казалось бы, бояться и ненавидеть Антона больше, чем есть, невозможно, но это не так.

— От одной мысли, как ты под ним стонешь, тебя на куски порвать хочется, Алёна, — шепчет Слуцкий с ненавистью. — Тачку мою разбила в счет извинений, типа гордая, а на самом деле нет? В глаза смотри, — приказывает он, сильно встряхнув меня.

Я поджимаю губы, захлебываясь дыханием. Нет, это все происходит не по-настоящему. Не со мной.

Открываю глаза и смотрю на Антона, а потом перевожу их на стакан, мечтая схватить его и со всего размаху разбить об голову Антона. Но прекрасно понимаю, что не сделаю этого. Во-первых, Слуцкий сильнее, а во-вторых, не удивлюсь, что в комнате действительно установлена видеокамера. Может, даже не одна, если Слуцкий собирался прислать мне видео с «приветом», как он трахает Ласку. В итоге будет запечатлен интимный момент с другим человеком. Страшно подумать, что произойдет, если это видео окажется в телефоне или ноутбуке Яниса… Не хочу, чтобы Багдасаров рушил свою жизнь из-за такого подонка, как Антон. Однажды я доверила свои чувства и сердце негодяю, и только мне расплачиваться за свой неправильный выбор и роковую ошибку. Пусть лучше Янис думает, что я была с Антоном по своей воле. Может, тогда не захочет его убивать и пачкать руки в этой грязи. Достаточно того, что я в ней извалялась по самую макушку.

Антон дышит на меня перегаром и табаком, сканируя похотливым взглядом. Проводит рукой по моему лицу, затем опускает ее и дергает джинсы вниз. Повернув спиной, надавливает на поясницу и заставляет лечь животом на стол, вжимается твердым пахом в ягодицы. Я давлюсь беззвучными всхлипываниями, машинально пытаясь его оттолкнуть и чувствуя, как шумит в голове, а в глазах плывет от слез.

Если до этого дня я поливала взошедшие ростки чувств к Янису и бережно относилась к этим всходам, задумываясь о том, чтобы начать всё с чистого листа, то сейчас единственное, чего хочу, — безжалостно вырвать их из себя. С корнем. И чтобы эта мразь, которая таранит меня сзади яростными толчками, умерла. Желательно от моих рук.

Принятый алкоголь, разливаясь по венам, наконец дает обезболивающий эффект и притупляет реальность. Делает меня слабой и податливой. Заставляет перешагнуть ту самую грань, за которой находится пустота.

— Ах ты сука! — доносится будто издалека раскатистый бас, и непрерывные толчки прекращаются, а руки, что удерживали меня за талию, больше не причиняют дискомфорта.