Сделано в Швеции

Аннели поспешила отойти подальше в ту сторону, откуда только что пришла, надо сообщить ему, он должен знать. Тут она остановилась, так же внезапно, – ведь ей ничего не известно. Она знала, там кто-то есть, несколько человек с собаками, и все. Задание пока не выполнено.

Она повернулась и снова медленно пошла к складу.

Собаки скалили острые зубы, лаяли, пускали слюни. Ей вспомнилось, как на нее, пятилетнюю, прыгнул боксер и укусил в левую щеку, а хозяин заявил, что собака просто играла. С тех пор, завидев большую собаку, она переходила на другую сторону улицы. Ведь собаки сразу чуяли, как она их боится.

И вот сейчас она их увидит.

Деревья с каждым шагом редеют… две собаки, а может, три. И пять… шесть… семь человек в зеленом. Если она пойдет дальше, ступит на гравий, собаки почуют ее страх. Но выбора нет. Если они обнаружили дыру, подкоп, пустой арсенал, Лео должен узнать.

Укрывшись за пушистой елью на краю гравийной площадки, она отчетливо видела бетонную постройку.

Дверь-то закрыта.

По-прежнему закрыта!

Она уже хотела уйти, осторожно, как и пришла, но тут ноги заскользили. Медленно. По грязной кромке в канаву, отделявшую мох от гравия, лес от военного объекта. Пронзительный визгливый звук – резиновые подошвы проехали по камешкам.

Собаки рвались с поводков.

Услыхали ее.

Аннели выбралась из канавы, почти выбралась, но опять поскользнулась.

– Вам помочь?

Их было не семеро, а восьмеро, все в зеленой форме. Собаки – немецкие овчарки, она правильно догадалась, и все глаз с нее не спускают.

– Вы… держите их на коротком поводке?

– Здесь военная территория.

– Я немного боюсь собак, я…

Высокий военный с закрученными седыми усами, по-видимому главный, повернулся к передней собаке, которая сверлила ее маленькими колючими глазками.

– Ко мне, Калибр. Сидеть. – На коричневом кожаном ремне, переброшенном через плечо, у него был автомат, но выглядел этот человек вполне дружелюбно. – Думаю, вы можете… с ним поздороваться.

Аннели, ты должна подойти к арсеналу.

– Поднесите руку к его носу. Дайте ему понюхать.

Я должна знать, не просела ли яма.

– Вот видите, вы спокойны, и он тоже спокоен.

Военный улыбнулся, впервые. Аннели взглянула на его каску. “ВП”. Военная полиция. Потом на собаку рядом с его черными ботинками. И подумала, различает ли овчарка разные виды страха – бессознательный инстинктивный страх и ее теперешний страх, вполне осознанный.

– Я… ничего, если я срежу угол? Пройду через площадку?

– Вообще-то не положено. Это ведь военная территория.

– A-а. Ну да, конечно.

– Мы – военная полиция. Проводим здесь учения. Поэтому прошу вас уйти.

– Я не знала…

– Там есть табличка “Вход воспрещен”.

– Я… я не заметила. Шла через лес, припарковала машину…

– А что вы здесь делаете?

– Я…

Он заметил. Все восьмеро заметили, что она растерялась.

Корзинка стояла на земле, она подняла ее, показала ему.

– Грибы.

– Не много набрали.

– Ну, я…

– А вот этот… вороночник. Редкий гриб. Где вы его нашли?

Она рассмеялась, нервно, неестественно, но надеялась, что смех звучит хотя бы чуточку облегченно.

– Говорят, нельзя рассказывать про грибные места. Верно? А сейчас грибов мало, из-за дождей.

– Здесь вам задерживаться нельзя.

Она улыбнулась, легонько склонила голову набок.

– Можно я пройду через площадку? А? Тогда я быстрее уберусь отсюда.

Он взглянул на нее. Она по-прежнему улыбалась, именно такой улыбкой, которая, как ей казалось, должна подействовать.

– Ладно. Идите.

Они наблюдали за ней, когда она обернулась, приостановившись возле бетонной постройки.

– А что это? Что за домик? Для собак?

Она шагнула ближе, словно хотела рассмотреть.

– Нет.

– Нет? Тогда, наверно…

– Военный склад.

До двери несколько метров. Здесь. Во всяком случае, Аннели так думала. Она стояла на том месте, где не так давно была дыра. Могла почти дотронуться до серых стен, за которыми теперь пустота; “скорлупа”, так сказал Лео, пустая бетонная скорлупа.

– Военный склад?

Правой ногой она посильнее нажала на гравий.

– На случай войны. Если понадобится оснастить подразделение.

Грунт не рыхлый, не мягкий. Подкоп, который они прорыли и снова засыпали, не виден и не чувствуется.

Аннели пошла дальше. Они наблюдали за ней. Колючие, острые глаза за спиной.

Задание выполнено. Несмотря на слюнявые собачьи пасти, несмотря на боль в груди и пот, градом текущий по спине под плащом.

– Постойте!

Она была так близко. И теперь этот голос догнал ее, громче прежнего.

– Постойте!

Она помедлила. Остановилась. Закрыла глаза.

Да?

– Вы сказали, что собираете грибы, да?

– Да. Вернее, ищу.

Повернуть голову. Взглянуть в его серьезное лицо.

Он знает.

– Вы… вы уверены, что они не ядовитые?

Они знают.

– Ядовитые?

Они все время знали.

– Тот, желто-коричневый, кожистый, посередине. Может, лучше его выбросить?

– Э-э… вы имеете в виду…

– С желтой ножкой. Вдруг это поганка. Многие путают их с лисичками. – Он улыбнулся. – Будьте осторожны.

Он улыбнулся, по-настоящему. Не приказал ей вернуться. Не спросил ни о дыре, ни об ограбленном складе.