Сделано в Швеции

Джон Бронкс стоял на последней доске мостков – еще шаг, и угодишь в озеро. Он думал о других мостках в далекие лета на островке озера Меларен – он почти слышал топот ног по доскам и голос матери, зовущей его обратно. Сэм на полшага впереди, под проливным дождем мчится из летнего домика к берегу, потом лежит на спине в солоноватой воде, глядя, как капли падают на лицо.

Он присел на корточки, ребром ладони разбил темную ноябрьскую гладь озера, куда более холодную, чем ему помнилось, должно быть чуть выше нуля. Через месяц-два здесь будет хрупкий лед.

– Джон? Ты там? – окликнула Санна.

За спиной послышались шаги по мосткам, доски зашатались.

– Да.

– И мы… что именно мы будем делать?

Она кивнула на простенькую алюминиевую лодку с мотором на десять лошадиных сил, зачаленную у мостков.

– Попробуем вычислить, куда они направились. Где высадились. За каким столом сейчас сидят, планируя следующее ограбление. В таком вот духе.

Опять это бесстрастное лицо. И голос по-прежнему механический.

– И чтобы все это вычислить, надо сидеть в утлой лодке под дождем посреди Древвикена? Ты ведь уже несколько раз это проделывал!

– Мне нужна твоя помощь, чтобы понять ход их мыслей.

Одной ногой он стоял на мостках, другой – в лодке, она тоже шагнула в лодку, с двумя непромокаемыми накидками в руках. Подала ему одну:

– Пригодится, ожидается ухудшение погоды.

Бронкс дважды дернул стартер, чтобы запустить винт. Оттолкнулся от мостков, дальше путь лежал через усталые камыши, которые знали, что лето миновало, и безропотно склонялись вперед, к открытой воде.

На коленях у него лежала разложенная пластиковая карта, лодка медленно шла мимо островков под названиями вроде Кроличий и Муравьиный, судя по почти неразборчивым надписям. Бронкс чуть придерживал румпель, держа курс мимо берегов, поросших елями и соснами, иногда над деревьями виднелись верхние этажи серых высоток, а не то черепичная крыша особняка, построенного в прибрежной полосе, когда это еще разрешалось. Потом Древвикен сузился, стал протокой, и по левому борту потянулся буйно заросший дикий берег – нетронутый, где располагался безмятежный природный заказник Флатен, с хвойным лиственным лесом и мелкими коллективными садами, а по правому борту – плотная жилая застройка, беспокойный муравейник дорог, маленьких домишек и бетонных зданий. Для лодки, плывущей в безопасной темноте, протока была достаточно узкой, чтобы причалить к любому берегу, несильно меняя курс.

– Какой берег выбрала бы ты?

Санна сначала посмотрела на карту, потом кивнула на берег с домами.

– Вот этот.

– Я тоже.

Джон направил суденышко ближе к берегу – убегающий преступник стал бы менять курс как можно чаще и где-то здесь выбрал бы место, чтобы исчезнуть.

– Я проверил, заявлений о краже лодок из этого района не поступало.

– А если лодка была их собственная? – Санна глянула на карту. – Тут… пять, восемь, одиннадцать… пятнадцать лодочных пристаней. Если у них есть своя лодка, они могли уплыть куда угодно.

– Эти парни не оставили бы лодку у причала… не такие они люди, они все за собой подчищают.

Подлетают любопытные чайки, на миг нарушают тишину истошными криками.

– Такие грабители всегда избавляются от транспорта, на котором бежали. И если это лодка, ее топят. Бухточки, заливы, мостки, купальни: каждый метр побережья – место высадки. Кто-то их ждал, с другой машиной.

– А может, и нет.

Джон улыбнулся. Они по-прежнему думали одинаково. По крайней мере, как полицейские.

– А может, и нет. Если не было нужды бежать дальше. Если это была последняя остановка. Если они живут где-то неподалеку.

Он кивнул на узкую полоску берега за раскидистым деревом, чьи ветви свисали в воду.

– Было часов семь-полвосьмого. Берег уже скрылся в темноте, и где бы они ни причалили, кто-то наверняка направлял их световым сигналом.

Два зайца метнулись по скалам, до смерти перепуганные приближающейся лодкой.

– Та-ак… и что же произошло, как ты думаешь? – спросил Бронкс.

– Как думаю?

– Нуда.

– Ты знаешь, Джон, я никогда домыслов не строю… я зануда, фиксирую только то, что могу твердо подкрепить данными криминологического исследования.

– Но что ты видишь? Что думаешь? Если б тебе пришлось… предположить?

– Это ты можешь предполагать. И даже должен, такая у тебя работа. А я не предполагаю. Я выявляю улики и факты, такая у меня работа.

– А если я хочу знать, что думает Санна, а не что выявил криминалист?

– Не люблю спекуляций, – сказала она, помолчав и тряхнув головой.

– Мы посреди озера, кроме меня, никто не услышит.

– Санна думает, что двое мужчин – поскольку нам известно лишь о двух преступниках, – совершившие нападение и ограбившие инкассаторский автомобиль, уже делали что-то подобное раньше и понесли наказание. Абсолютно все их действия говорят об этом: стрельба, жестокость, целеустремленность, готовность идти на риск.

Они дрейфовали к берегу, вокруг торчали камни, и Бронкс снова вывел лодку на открытую воду.