Сделай ставку и беги

Восхищенный Иван отпустил ее и даже, извиняясь, принялся ласково поглаживать и утешать.

* * *

Через несколько дней к Анжеле в кабинет зашла сотрудница хозяйственного управления, отвечавшая за жилой фонд холдинга, и предложила, по указанию президента, проехать вместе с ней на объект.

Они подъехали к одному из сталинских домов возле гостиницы «Украина», вместе поднялись на четвертый этаж и вошли в трехкомнатную, обставленную новой мебелью и устланную коврами квартиру.

Анжела задохнулась.

– Нравится? – обрадовалась сотрудница. – Вот и слава Богу. А то боялась. По указанию Ивана Андреевича, эта банковская квартира передается в ваше пользование. Я приношу извинения, что обставила её по своему вкусу, без согласования с вами. Но таково было распоряжение Ивана Андреевича. Он хотел, чтоб это стало сюрпризом. Если что не устроит, – может, хрусталь не тот или сантехника, – скажете, – вмиг поменяем. А насчет если вещи перевезти, так машина внизу. В вашем распоряжении.

Она всунула в ладонь Анжелы связку ключей и, махнув на прощание ручкой, удалилась.

Чувствуя внутренний холодок, Анжела осела на прикроватную тумбочку и тут же вскочила, испугавшись сломать, – дерево-то наверняка дорогущее. Не ДСП.

Она подошла к окну, выходившему на Кутузовский проспект, прижалась лбом к стеклопакету.

Больше отсрочивать неизбежное было нельзя. Либо принимать новую жизнь, либо уйти, оставив ключи и захлопнув за собой дверь квартиры. Роскошной квартиры, в каких она прежде не то, что не жила, но и не бывала.

Раздался телефонный звонок, – Иван шутливо сообщил, чтоб к вечеру рассчитывает быть приглашенным на новоселье в новом гнездышке.

Анжела достала из сумки очередное письмо от Сергунчика, вынутое из ящика перед уходом на работу. Вскрыла, умилённая, – внутри оказались вложены сорок долларов. Смешная для неё теперь сумма. Но чтоб заработать такие деньжищи в нищем Днепропетровске, её парень не одну ночь после лекций провел на разгрузке вагонов.

Письмо она порвала не читая, а деньги переложила в сумочку, – намереваясь отослать обратно.

И принялась обустраиваться.

* * *

Весь день Анжела старательно режиссировала свой первый романтический вечер.

Электричество она погасила. Зажженные на пианино свечи скупо освещали нарезки, фрукты и бутылку «Мартини» на сервировочном столике. Из музыкального центра доносился тихий блюз.

Из одежды выбрала облегающее бархатное платье, что купил для нее Иван на каком-то благотворительном аукционе от Зайцева, и подаренный им ювелирный гарнитур.

Когда ближе к ночи в квартиру позвонили, Анжела открыла дверь с томной улыбкой решившейся женщины. Открыла и – отпрянула. На лестничной площадке, ухватившись за косяк, покачивался Иван. В распахнутом, заляпанном свежей грязью кожаном пальто. Свешенный вниз букет роз подметал заплеванный кафельный пол.

Несмотря на изрядное количество выпитого, Иван разглядел всё: и приглушенный свет, и тщательно подобранную одежду, и – испуг в раскосых глазах.

– М-да, сложная штука – жизнь, – с извиняющейся ухмылкой протянул он, вдавливаясь в прихожую. – Не посетуй, Анжелка. Сделку сегодня одну замутил. С коммунальщиками. А они, паскуды, только один вид убеждения знают: кто перепьет, тот и подпишет. Так я-таки подписал. Слушай, а ты сегодня очень даже!

Глаз Ивана возбужденно закосил. Размашистым движением он поймал девушку за талию, потянул к себе. На Анжелу пахнуло сивухой, смешанной с запахом пота и мокрой кожи.

Пытаясь освободиться, она уперлась руками в его грудь.

– Иван Андреевич, не надо, постой. Я ж новое платье специально для тебя надела. Порвешь ведь!

– Платье! – Иван захохотал. – Знаешь анекдот, когда новобрачная бабку спрашивает, как в первую брачную ночь одеться? А как ни одевайся, говорит, всё одно тебя…

Что произойдет, он все-таки не договорил, но руки уже бесстыдно шарили по ее телу, слюнявые губищи требовательно искали ее губ.

Анжеле сделалось противно. Всё еще пытаясь образумить его, как удавалось прежде, она забормотала несвязно:

– Не сейчас. Мне срочно уходить надо. Тётка обещала денег занять на шубу. Помнишь, мы видели мутоновую? Зима ведь скоро. Я только съезжу, пока кто-нибудь не купил. А ты за это время выспишься, и завтра опять будет хорошо! Пожалуйста, не порть всё! Я еще не готова.

– Не готова! – загремел Листопад. – Да ты меня этими «неготовостями» уже, почитай, три месяца кормишь. Душу всю извела!

– Почему извела? – не поняла Анжела.

– А потому шо хватит. Я тебе тоже не Бобик! И член свой не на помойке нашел, шоб каждая динамистка над ним изгалялась! Весь холдинг только и судачит, как я тебя во всех позах имею. Аборты на пари считают. Узнают, что голый васер, засмеют президента. Получай!

Иван выдернул из запасного кармана увесистую пачку долларов, швырнул на трюмо:

– Здесь тебе на шубу. А, пожалуй, и на новый прикид!

– Не смей! – выкрикнула Анжела, догадавшись, что он собирается сделать. Но поздно, – ухватив роскошное платье за вырез, Листопад с силой дернул его, располосовав новинку от Зайцева до низу.