Сделаем тайное явным!

– Андрей, а что будет, если учительница последует совету писателей и снимет занавеску с окна? – проглотив, спросил гость и озорно посмотрел на хозяина.

– Во-первых, даже мне мужчине они никогда не мешали. Во-вторых, сначала завхоз заинтересуется у учительницы, где подотчетная занавеска. Затем спросит директор. А перед инспекцией из гороно директор устроит подчиненной большой скандал и заставит вернуть занавеску на место. А главное – какой смысл преподавательнице упорствовать и снимать занавески?

Андрей Васильевич снова почесал бровь.

– Кроме того, попытки снять занавески с окон должны вызвать реакцию у школьных психологов. Удивительно, что коллеги не знают этого простейшего теста на определение самочувствия. Это конечно не хатуль мадан, но если ребенок рисует дом без занавесок на окнах и без дыма из трубы – это означает, что у ребенка в семье проблемы. Надеюсь, что у участников семинара всё хорошо.

– Так я понимаю, что ты как всегда проигнорировал мнение большинства и самовольно оставил занавеску на окне? – расхохотался Владимир Николаевич.

– Не проигнорировал, а не согласился ни с чем не подкрепленным предложением, – возразил Андрей Васильевич и только сейчас сделал глоток чуть остывшего чая из кружки с портретом жены.

3. Глубже или проще?

Владимир Николаевич, закончив поедание первого шедевра кулинарии, заметил:

– Какие вкусные пирожки, пальчики оближешь!

– Ты не забудь сказать это Изольде, – усмехнулся Андрей Васильевич. – Но ещё большим для неё комплиментом будет количество съеденных тобой пирожков.

– А что ещё интересного было на семинаре? – поинтересовался гость, берясь за новый пирожок.

– Одна из участниц высказала автору своё мнение: «На мой взгляд, лучше бы углубились в мысли Володи, показали бы его реакцию на замену, и что он об этом думает. Или быть может, показали мысли учителя, который, к примеру, волновался, что придется вести урок литературы, а не истории, а он понятия не имеет, как это сделать. И тогда бы портреты персонажей получились глубже и красочнее».

– Что-то я не помню, чтобы ты волновался, когда, учась на пятом, читал нашему четвертому курсу лекцию о теории Николая Александровича Морозова? – с сомнением произнес Владимир Николаевич.

Реакция ученика Володи

– Давай сначала рассмотрим ответное действие моего ученика. Автор показал реакцию Володи в тексте в развитии: от мук от математики и желания отдохнуть до появления интереса к обсуждаемой теме и участии в этом обсуждении.

Андрей Васильевич поднялся и прошел к широкому подоконнику, на котором лежали листы бумаги. Вернувшись на свое место, он стал читать из отрывка.

«В кабинете литературы Володя сидел за последней партой на Мурмане. Ну как сидел? Обычно он, закрыв глаза, лежал и слушал Таисию Яковлевну. И сегодня юноша не предполагал, что будет перемены.

– Эта математика – просто кошмар! – простонал про себя Володя. – Ничего не понимаю.

– Но этот ужас, наконец-то, закончился, – прозвучало бесстрастно в его голове.

– Да, – с облегчением вздохнул юноша. – Отдохну на литературе.

– Впереди еще физика! – снова прозвучало в голове.

– Физика, – с обреченностью подумал он и попытался себя приободрить. – Хоть бы Таисия Яковлевна начала новую тему. Тогда и подремать удастся.

«…»

Володя выслушал вопросы историка, продолжая лежать на парте, и подумал, что подремать, сегодня ему не получится.

«…»

После этого вопроса Володя c видимым усилием поднял голову. Он сидел, как мы уже сказали, за последней партой в первом ряду. В начале урока юноша сразу уронил голову на сложенные на парте руки. Не знакомому с ним учителю могло показаться, что ученик дремлет.

«…»

Сразу как началась дискуссия между Аней и Викой, Володя снова уронил голову».

– Так что, по-моему, – подытожил Андрей Васильевич, – мой автор углублялся в мысли Володи и показал его реакцию на замену, и что юноша об этом думает.

– Так о реакции ученика на замену в тексте только одно предложение! Его, даже читая текст, можно запросто просмотреть. А если вчитаться: «Володя выслушал вопросы историка, продолжая лежать на парте, и подумал, что подремать, сегодня ему не получится», то ничего и не понятно, – возразил Владимир Николаевич.

Андрей Васильевич почесал правую бровь, надавил ладонями на бедра и одновременно поднял плечи, втягивая голову. В шее раздался слышимый хруст.

– Хорошо, представь, что у тебя очень сильно болит голова! – хозяин пристально посмотрел гостю в глаза, давая установку. – В этом состоянии ты хочешь только одного – покоя. Тебе безразлично кто из гуманитариев будет вести урок. Вот если бы литературу заменили физикой или химией, то тогда бы ты точно закричал от страха перед новой болью. А так какая тебе разница – будет литература или история? И ещё одно. Боль болью, но даже в этом состоянии мозг-то работает! Учитель, выглядевший как артист, не может провести урок скучно. Мозгом ученик это понять может, но вот прочувствовать, ему мешает боль. Поэтому и внешне и внутренне ты будешь равнодушен к замене, и твои мысли заняты только убаюкиванием боли.